Константин Вайт - Дух города

Этот день мне хорошо запомнился. Да и трудно забыть тот день, когда моя жизнь совершенно неожиданно переменилась.

Началось все с того, что именно этот день выбрала моя девушка, чтобы расстаться со мной. Причем способ она подобрала не самый лучший: просто отправила мне смс, что мы расстаемся, и отключила свой телефон. И это было, мягко говоря, очень печально. Конечно, мы встречались не очень долго, всего пару месяцев. Но до этого момента я был уверен, что у нас все хорошо, и нет никаких проблем. А тут, как гром в ясном небе, — это проклятое сообщение. Ее подружки, которым мне удалось дозвониться, сказали, что она действительно не хочет больше меня видеть, а одна из них по секрету поведала, что нашелся парень получше, чем я.

Нет, честно говоря, это не первое расставание в моей жизни, но что бы вот так! Не пообщавшись толком, ничего не объяснив…

В общем, я стоял у метро, весь взвинченный, и ждал своего друга — Андрея. Настроение, совсем на нуле, и я понимал, что мне необходимо кому-нибудь выговориться. На улице — ноябрь месяц. На мой взгляд, один из самых худших месяцев в году. Во всяком случае, в Москве это точно так. И погода полностью соответствовала моему настроению. С серого неба валил снег, под ногами хлюпала грязного цвета жижа, именуемая в народе «слякотью». Ноги уже успели промокнуть и замерзнуть, холодный ветер пробирал меня насквозь. Я стоял и сквозь зубы клял свою судьбу.

— Привет! — выскочил из-за палатки Андрей. — Что такой невеселый?

— Привет. Да чего уж тут веселиться, поехали домой, по дороге расскажу, — я устало махнул рукой и повернувшись ко входу в метро пошел вперед.

Андрей — мой приятель с детства. Росли в одном дворе, ходили в одну школу. Ему, как и мне, недавно исполнилось 18 лет. Даже учимся мы в одном университете, только на разных факультетах. Андрей среднего роста, с темными волосами. Достаточно худой, но спортом не увлекается. Просто такая комплекция. Он, в общем, веселый парень, из тех, кто может стать душой кампании, но есть в нем и хитринка: никогда не упустит свою выгоду. Мы с ним хорошо общаемся. Я рассудительный, он импульсивный, постоянно влипает в разные истории, а я, чем могу, помогаю ему выбраться из них. У нас нет особых секретов друг от друга. Он всегда готов меня выслушать и посочувствовать, если надо, так же, как и я его.

Мы спустились в метро, нам надо было проехать пару станций и перейти на нашу ветку. Пока мы добирались, я успел вкратце рассказать Андрею свою историю расставания. Дойдя в толпе народа до перехода, мы наконец-то встали на эскалатор. Здесь было тише, не так давил шум поездов, а я уже разгорячился:

— Понимаешь, она отправила только смс, и поставила мой номер в черный список! — не громко, но эмоционально выговаривал я.

— Да не переживай ты так, пару дней пройдет, и ты о ней забудешь, — успокаивал меня, выполняя свой дружеский долг, Андрей.

— Да просто безумно обидно! Нет, чтобы позвонить, все объяснить. Что не так?! Или просто встретиться. Что в этом сложного? — меня всего переполняли чувства.

С размаху я ударил ладонью по поручню, и тут же из-за резкой боли отдернул руку. В этот момент время для меня резко замедлилось — я смотрел на свою ладонь на которой появилась не большая рана, она медленно начала наливаться кровью. Вот одна капля отправилась в полет, за ней другая. Я видел каждую каплю капающую из пореза на поручень и ступень эскалатора. Свет в переходе резко мигнул, эскалатор дернулся, остановился, опять дернулся, немного проехал. Ступени под ногами задрожали, и вдруг мы, и все остальные люди, обрушились вниз. Вместе со ступенями мы свалились в какое-то, достаточно большое, тускло освещенное техническое помещение.

Падение было недолгим, а приземление — очень болезненным. Я понял, что не чувствую правую руку. Приглядевшись, увидел на ней большую рваную рану. Я лежал на спине и ощущал холод пола и горячий обжигающий жар крови, которая вытекала из моей руки. В ушах стоял какой-то шум. Вокруг лежали люди. Кто-то стонал, кто-то ругался. Я видел, что некоторые люди кричат, но слышал один лишь гул. Время для меня по-прежнему текло очень медленно. К счастью, я отлично знаю, что надо делать с такой раной. Сорвав с себя шарф и я жестко перебинтовал раненую руку. Моя кровь на полу поблескивала и искрилась всеми красками радуги.

Я огляделся вокруг. Над головой зависли какие-то большие шестеренки. Вдоль стен стояли электрические шкафы явно еще советского производства с какими-то датчиками и рубильниками. Комната была широкой и тянулась куда-то в темнеющую даль. Вокруг были разбросаны ступени от эскалатора. Некоторые люди были придавлены ими. Кто-то сам, а кто-то с чужой помощью выбирался из всеобщей свалки.