Сергей Лукьяненко: Ловец видений

Скорее всего, он ошибся, определяя возраст девушки. Наверное, в обычном мире она была мамой – молодой мамой с маленькими детьми. Григу доводилось встречать таких, замученных младенческими коликами и хныканьем; они врывались в Сны, как завязавший алкоголик – в винный магазин, замирали в восхищении… и зачастую больше не возвращались. Будто материнский инстинкт запирал для них волшебную дверь. Тут уж ничего не поделаешь.

– Ребенок? – спросил Григ. – Совсем маленький?

По лицу Анны пробежала светлая улыбка.

– Двое, – сказала она. – Два карапуза…

Она вдруг склонила голову набок, будто вслушиваясь во что-то далекое, за пределом реальности.

В общем-то так оно и было.

– Плачут… – тихо сказала она. – Есть хотят…

Лицо Анны вдруг начало сереть, утрачивать цвет.

– Ты просыпаешься, – быстро сказал Григ. – Не пугайся, все нормально. В следующий раз тебе будет легче сюда попасть…

Девушка уже была полупрозрачна – серый туманный контур за его столиком. На ее исчезновение никто внимания не обращал.

– Удачи! – добавил Григ вслед. – Может быть, еще увидимся…

Кружка тяжело упала на стол, отскочила, ударилась о зеленые каменные плиты и разлетелась вдребезги. Григ хмуро посмотрел на осколки – и те превратились в прозрачные льдинки, тающие под теплыми солнечными лучами.

Григу нравилось чувствовать себя добрым самаритянином. Честно говоря, любому человеку нравится чувствовать себя добрым, особенно, если это ничего ему не стоит. А поддержать новичка – дело святое.

Впрочем, Анна вряд ли когда-либо вернется в Страну Сновидений в качестве Сноходца. Материнство – работа сложная, самозабвенная. Скорее всего уже через несколько минут она решит, что ей просто приснился удивительно яркий сон, а это наглухо закрывает дорогу обратно.

Григ, впрочем, не расстроился. Вернется – так вернется, а нет – ничего страшного. Никаких планов в отношении Анны у него не возникало. Сноходцы редко сходятся друг с другом в Стране Сновидений. По целому ряду причин – но основную мало кто называет вслух, а большинство не признается в этом даже себе.

Живой человек, будь то сновидец или Сноходец, конечно же, интереснее и приятнее рельефа.

Но качественная тварь – гораздо, гораздо интереснее и приятнее живого человека.

Выйдя из «Трех звезд», Григ несколько мгновений размышлял, как проще добраться домой. Будь он ничего не соображающим простецом – проблем не возникло бы вообще. Сновидец, он же «простец», не осознает реальности Страны Сновидений и может перенестись из одной точки в другую без проблем. Не затруднился бы и Снотворец – большинство их способны повелевать миром Сновидений и свободно телепортироваться.

Но Григ был Сноходцем – не совсем обычным, но Сноходцем. И ему предстояло тем или иным способом дойти до своего дома в квартале Летнего Моря. Сны изменчивы и пластичны, дорога могла занять и несколько минут, и много часов – как повезет.

Самый короткий путь лежал через квартал Вечной Войны. По большей части он не составлял трудностей – люди, которым снится война, как правило, сами не воевали. Тем же, кому это довелось, обычно снится рутина воинской жизни, походный быт, ожидание боя, друзья – мертвые и живые, но не сам бой.

Но иногда настоящая война снится и им. Вот в таком сне оказаться очень не хотелось. Даже Снотворцы предпочитают не соваться в сон, который снится американскому сержанту, уцелевшему во Вьетнаме, ветерану чеченской войны или африканскому повстанцу. А уж когда снятся сны японцам, пережившим Хиросиму или Нагасаки… Впрочем, это случается все реже и реже.

Григ покачал головой. И двинулся в ту часть города, которую Сноходцы-мужчины между собой называли «бабьей». Состояла она из квартала Девичьих Грез и квартала Идеальных Мужей. Первый район казался симпатичным и даже умилительным, второй, при всей его безвредности, всегда вызывал у Ловца раздражение. Но особого выбора не было.

Григ шел недолго, всего пару минут – видимо, ему сильно хотелось домой, потому что город вокруг почти сразу начал преображаться. Вначале изменилась погода. Солнце стало светить как-то ярче, праздничнее. На небе появились облачка – легкие, пушистые, в стране облаков такие могли бы работать манекенщицами. Улицы стали шире и чище, часть домов превратилась в огромные белокаменные особняки с колоннами, часть – в мрачноватые готические здания. Ну и, конечно же, поменялось население. Взрослые женщины практически исчезли – остались только молодые девушки и девчонки-подростки. При этом среди женщин – никакого рельефа, одни простушки. Мужчины, напротив, все были рельефом. При этом они делились на две группы: очень много подростков, в большинстве своем некрасивых и тщедушных, грязноватых, непрерывно гогочущих, чешущихся и ковыряющих в носу и куда меньше – молодых, красивых, мускулистых мужчин, безупречно одетых и с великолепными манерами. Прекрасные принцы во всей своей красе… Каждый мужчина следовал за девушкой, глядя на нее влюбленными глазами и непрерывно улыбаясь. За ним, как рыбы-прилипалы за кормящейся акулой, двигались стайки подростков, болтающих между собой и завистливо посматривающих на прекрасных принцев. Девушки шествовали с утомленно-небрежным видом, иногда перекидываясь с принцами парой слов, иногда – целуясь (ничего большего! И то чаще в щечку!) и торжествующе глядя на мальчишек.