Джанет Эдвардс: Альянс мусорщиков

Аарон внезапно развернулся, и его следующие слова были обращены прямо ко мне.

— Манхэттенское подразделение предложило нам обыскать их крыло здания, чтобы доказать, что Изверга там нет. Мы нашли его тайник с лекарствами. Когда я думаю, что сам мог обвинить его месяцы назад, то ненавижу себя.

Он отчаянно всплеснул руками.

— Я слышал кое-что о делишках Изверга, но не сказал никому ни слова. Я боялся того, что может случиться с моей женой и дочерью, если я проговорюсь. И хранил молчание, чтобы их защитить. Это стало худшим решением в моей жизни. Если бы я сделал что-нибудь тогда и лекарства нашлись бы, моя жена и сейчас была бы жива!

— Я все же думаю, что манхэттенское подразделение знало об этих лекарствах, — сказал Лютер. — Они признались сейчас, потому что мы привезли такие большие запасы, что их хватит на всех.

— Если, по-твоему, манхэттенское подразделение знало, что Изверг прячет лекарство, это доказывает полное отсутствие у тебя здравого смысла, — заявил Жюльен. — Они потеряли детей от зимней простуды, включая одного из племянников Блока. Если поймают Изверга, не думаю, что дело дойдет до повешения. Блок голыми руками вырвет у него сердце.

— Меня это порадует, — заметил Аарон.

Доннел и Мачико тихо сидели и наблюдали за перепалкой. Я тоже помалкивала, поскольку считала плохой идеей вмешиваться в спор о собственной пригодности к посту заместителя Доннела. Теперь Мачико, наконец, заговорил.

— Как бы ни было забавно смотреть на ваши детские ссоры, сейчас предлагаю всем сесть. Подразделения скоро подойдут.

Жюльен и Аарон вернулись на свои места. Лютер — нет.

Доннел вздохнул.

— Лютер, наедине можешь критиковать меня, сколько хочешь, но важно, чтобы на публике мы были едины. Сядь.

Тот не двинулся.

— Лютер, сядь! — рявкнул Доннел. — За завтраком ты бросался оскорблениями и позорил меня перед главами всех четырех подразделений. Если оконфузишь меня у них на глазах второй раз за день, офицером тебе больше не быть.

— Отлично! — Лютер метнулся к двери, открыл и выскочил, с шумом захлопнув ее за собой.

Доннел повернулся к Мачико.

— Мне выполнить угрозу или дать Лютеру еще шанс?

— Лютер не верит в твои угрозы, — ответил Мачико. — Он считает, что может делать все, что пожелает, и ты ему спустишь, поскольку он сын Касима. Неудивительно, ведь до сих пор ты именно так и поступал.

Доннел побарабанил пальцами по столу.

— Ты говоришь, мне пора положить конец выходкам Лютера?

— Шон, я говорю, что тебе давно стоило его остановить, — сказал Мачико. — Лютер устраивал мелкие сцены с тех пор, как стал офицером, но после возвращения Блейз с верховьев реки они достигли совершенно нового уровня ребяческой драмы.

— На пути домой я была не слишком добра к Лютеру, — виновато призналась я.

Мачико застонал.

— Плохо уже то, что Доннел постоянно ищет оправдания для мальчишки. Пожалуйста, не начинай и ты, Блейз.

— Я чувствовал, что отчасти можно принять поведение Лютера после того, как он впервые увидел оружие у Блейз, — сказал Доннел. — Парень страдал от шока и разочарования.

— Да, но с тех пор у Лютера было полно времени успокоиться, — возразил Мачико. — Он же продолжал бросаться оскорблениями за завтраком, а теперь ушел с этой встречи. Лидеры подразделений непременно заметят пустое кресло. Если завтра Лютер не придет в себя, тебе придется действовать, Шон. Никто из твоих офицеров не может выказывать тебе неповиновение, как надутый двухлетка.

— Я совершенно согласен, — заговорил Виджей. — Хаос знает, я склонен поддерживать любого молодого человека, обладающего красотой Лютера, но и с меня хватит эго его лордства с тех пор, как он стал офицером.

— Я предлагаю, чтобы Виджей, Аарон, Жюльен и я немного потолковали с Лютером, — сказал Уэстон. — Мы можем отвести его на шестой этаж крыла Сопротивления и объяснить, что Доннел, возможно, готов мириться с его поведением, но все мы дошли до предела.

— Полностью поддерживаю, — присоединился Мачико — Только не давайте бить Жюльену, потому что он может проявить излишний энтузиазм, а мы не хотим, чтобы синяки чересчур бросались в глаза.

Я нахмурилась. Никогда не испытывала иллюзий по поводу цивилизованности Сопротивления и не в моей натуре пацифизм, как у Брейдена, но я чувствовала, что для внутренних споров следует найти лучшее решение вместо драк офицеров.

Доннел пожал плечами.

— Если вы четверо хотите провести беседу с Лютером, это не мое дело. Только помните: потеря Лютера будет означать, что я останусь без одного офицера вообще и с другим в крайне спорном положении.