Виктор Пикар - Дыхание Луны

– Кому могла понадобиться слепая девушка?

– И я думал о том же – ну кому? Я перебирал в памяти всех людей, которых видел в медицинском центре. И вспомнил одного человека – когда я выводил ее на улицу, он посмотрел на нее как-то странно, как-то алчно. Это был мужчина средних лет, похожий на цыгана – рослый, кудрявый, бородатый, с огненным взглядом. Сердце подсказывало мне, что все дело может быть именно в нем. И тогда я стал спрашивать у людей, живущих в округе: не знают ли они, где здесь собираются цыгане? Одна бабушка на лавочке подсказала мне такое место, кафе неподалеку. С тех пор я все дни проводил там – прохаживаясь и высматривая, или сидя в этом заведении за столиком, за чашкой кофе и газетой. Мне было нестерпимо больно все эти дни, ведь то, что она ощущала – были ужас, отвращение, мука и мольба о пощаде. Что делали с ней эти люди? Я расспрашивал официанток об том человеке, но мне отвечали: сюда захаживает много таких. В один из дней я его увидел. Он зашел в кафе с дружком бандитского вида, заказал еду и выпивку. Я тут же подошел к нему и спросил, не видел ли он потерявшуюся слепую девушку? Он рассмеялся мне в лицо – у него были тонкие кривые губы и золотые зубы. Что делать? Пока они выпивали и закусывали, я сбегал в квартиру Маши, взял электрошокер и эту древнюю трубу и вернулся. У меня не было другого выбора. Не медля, я подошел к нему, включил прибор и кинул ему в руки – лови! Он рефлекторно поймал, и в эту секунду я ужалил его током. Его напарник вскочил, ударил меня по лицу – но дело было сделано.

Следователь аж привстал со стула:

– Что было сделано? Какое дело?

– То же, что и с Машей. Он был не цыган, а серб. Мы с ним стали одним человеком – он и я. Его звали Златан.

– Зачем ты это сделал?

– Только так я мог найти ее – изнутри него, зная все его мысли и желания.

Следователь тихо сползает обратно на стул.

Теперь он смотрит на меня с уважением.

– И что ты там увидел, внутри него?

– Внутри этого человека я обнаружил сущий ад. Но самое страшное было в том, что и я теперь стал этим адом, ведь мы с Златаном стали одним целым.

– Поподробнее.

Мой следователь делает профессиональную стойку ищейки.

– Это был настоящий торговец людьми и наркотиками – без чести и совести. Со своей бандой, в которой он являлся первой скрипкой, он переправлял наивных, одиноких, беспризорных девушек в бордели по всему миру. Особо красивых, молодых и невинных, несовершеннолетних он продавал за большие деньги богатым извращенцам, арабам, людям с Кавказа, боевикам. Может ли прийти в голову, что такие люди живут рядом с вами, в Москве?

Следователь кривится:

– Запросто.

– Так вот. Златану потребовалось несколько минут, чтобы прийти в себя и осознать, что с ним происходит. Все это время его дружок профессионально бил меня руками и ногами, а я неумело отбивался. В какой-то момент Златан закричал что-то на своем языке, подскочил ко мне и обнял, прижал к себе, как самого дорогого друга. Еще бы! Он понял все без слов. Он отстранял меня, смотрел мне в лицо своим огненным взглядом полностью умалишенного придурка – и снова прижимал к себе, еще крепче, бормотал что-то по-своему. Он плохо знал русский – но нам не нужны были слова.

Я перевожу дух. Следователю не терпится:

– Что было дальше?

– Дальше? Нами стала управлять любовь. Он отправил прочь своего подельника и стал исполнять, с огромной радостью и нескрываемым наслаждением, мое главное желание – а я был счастлив от того, что даю ему этот океан блаженства.

– Какое желание?

– Вернуть Машу. Кое-как, на ломаном русском, он поведал мне, что несколько дней назад продал ее одному арабу, близкому к руководству группировки ХАМАС, что в Палестине. Этот человек проживал где-то на территории Сирии, изредка наведываясь в Израиль, а сейчас отправился в Грецию по делам примерно на неделю. Немедленно мы купили билеты на самолет в Афины и стали готовить документы к отъезду, радуясь каждой секунде, проведенной вместе. Мы не отходили друг от друга ни на шаг, спали в одной комнате – только ванная или туалет разлучали нас на некоторое время.

– Вы были похожи на геев?

– Нет, скорее, на братьев.

– Ты тоже должен был исполнять его желания, как свои?

– Да, конечно!

– И какими они были?

– Самыми отвратительными и низкими для всех вокруг, но для меня – самыми волнующими и трепетными, потому что они теперь были и моими тоже.

– Златан обожал власть, силу, выпивку, женщин и наркотики. Он чувствовал в основном ненависть и гнев и жил жадно, без оглядки, считая каждый свой день последним. Это значит, что и я стал любить то же самое – через него, чтобы подарить ему радости и счастья как можно больше – в том виде, в каком он их понимал. Это значит, что и я стал ненавидеть и гневаться по любому поводу и без повода и не надеялся, что завтра наступит утро – вместе с ним. Я его любил абсолютно и готов был сделать для него все, что он пожелает. За те несколько дней, что готовились наши документы, я участвовал в бандитских разборках и пьяных оргиях, я отправлял невинных девушек в бордели, употреблял вместе с ним наркотики – в основном какие-то таблетки из тех, что можно достать в ночных клубах, и кокаин.