Джон Адамс: Хаос: отступление?

Она кривится, затем пытается меня утешить. – В любом случае пшеница никогда не подвергалась генной инженерии, только гибридизации. Неужели тебе действительно нужен синтезатор? Важно то, что увеличилось количество питательных веществ.

– Да, – улыбаясь, говорю я, – конечно. – Вот оно – важнейший недостаток Дженны как ученого. Она умна, дотошна, даже изобретательна. Но ее больше интересуют практические результаты – «как это можно использовать?». А не «почему это произошло?».

Кстати, почему это произошло? У меня есть своя теория, но я никак не смогу ее проверить.

– Папа, – говорит она, – ты не проведешь тестирование моих соевых бобов – лоток номер восемнадцать? Джули, Гэри и Мигель собираются пойти в горы. Мы вернемся к темноте, но они хотят уйти прямо сейчас, а заранее меня не предупредили.

В ее голосе не чувствуется раздражения, в нем звучит лишь радость из-за предстоящей экспедиции. Я вспоминаю о медведях, но тут же напоминаю себе, что их нападения сейчас стали реже, чем в годы моего детства, что у Дженны есть дротики с транквилизаторами и что она не слишком чувствительна.

– Конечно, я сделаю твои тесты, – говорю я. – Желаю хорошо провести время.

– Спасибо!

Но, прежде чем она успевает уйти, дверь открывается и, прихрамывая, входит какой-то незнакомец. Мы оба ему улыбаемся.

– Здравствуйте! – говорю я. – Меня зовут Ларри Тревис. Чем мы можем вам помочь?

– Джейк Мартин, – представляется он. Его улыбка кажется какой-то напряженной. Может, он болен? – Я иду в Бремервиль, чтобы повидаться с сестрой, но вот повредил ногу. Хотел бы задержаться здесь на несколько дней.

– Ну конечно! В нашем бунгало есть свободная комната. А это моя дочь, Дженна.

– А что такое с вашей ногой? – спрашивает она. – Вам нужен врач? Я могу послать за врачом в Каслтон.

– Нет, мэм. Мне просто нужно немного отлежаться.

– Дженна, отведи его в бунгало и дай что-нибудь поесть. Нет, подожди… ты же собиралась на прогулку. Джейк, вы не можете побыть здесь с полчаса, пока я закончу…

– Я его отведу, – быстро говорит Дженна.

– Но ведь ты…

– Я буду только рада его отвести. – Она снова улыбается незнакомцу, и он говорит: – Спасибо.

Они уходят – он слегка опирается на ее плечо, чтобы разгрузить левую ногу – а я смотрю им вслед. Почему Дженна так быстро передумала?

Я пожимаю плечами и начинаю процесс сухого озоления ее соевых бобов.

Врагов пока не видно. Но они здесь. Я закопал стрелковое оружие в лесу – на близком расстоянии они могут обнаружить металл. С другой стороны, эта женщина, которая приводит меня домой, приносит мне из столовой горячую пищу, позволяет мне всю дорогу на нее опираться. Мне не нужно на нее опираться, я и думаю, что она это знает. Она с отцом приняли меня не задумываясь – здесь никто не может никому навредить. Но эта женщина… Как же она может быть одной из этих лишенных человеческой сущности, подчиняющихся пришельцам, лишенных секса овец? Как?

От нее пахнет клубникой.

– Как вы повредили свою ногу?

– Такой вот я неуклюжий, – говорю я, и она смеется. Смех звучит растерянно.

Мы продолжаем разговор, хотя мне трудно сосредоточиться. Она умна и – как все они – мила. Но она не такая, как все они.

Мой хрен словно каменный.

Эта женщина…

Дант-23 приходит в лабораторию, когда я заканчиваю тесты. Он машет мне своими щупальцами, и я улыбаюсь ему в ответ. Я показываю ему свои и Зейна рукописные заметки о содержании цинка в различных штаммах пшеницы.

Интересно, он их читает? Или как-то фотографирует глазами и передает куда-то в какой-то немыслимый компьютер? Или просто делает вид, будто понимает, что они означают? Это невозможно определить.

Данты спустились со своего корабля двадцать лет назад, когда все пережившие Благодеяние уже были очень старыми, но мы до сих пор почти ничего о них не знаем. Не знаем, почему они решили помочь человечеству, изменив наши гены для БЧРС. Не знаем, почему они выбрали – подумать только! – вулкан для распространения молекул, принесших это несметное благо. Очевидно, они хотели контактировать с человечеством, не опасаясь насилия в отношении самих себя, но от их Благодеяния больше выиграли мы, а не они.

В библиотеке в Бремертоне есть книги с рисунками, очень старые, которые я видел лишь один раз и много лет назад, но они до сих пор вызывают у меня ночные кошмары. Мировые войны. Мертвые тела в траншеях. Инструменты средневековых пыток. Проткнутые штыками дети, изнасилованные женщины, коровы, которых убивают, чтобы съесть их мясо. Люди, которые поедают плоть .