Наталья Резанова - Хороший писатель

- Было. У Слуцкого, например.

- А он еще и боевой офицер! Мама дорогая! - богатое воображение Шметтерлинга вмиг нарисовало последствия вмешательства некоторых поэтов в жизнь - в соответствии с их земной специализацией, и он содрогнулся.

В КиД тоже размышляли об этих последствиях. И воображение тут было ни при чем.

- Да поймите же, никакой суд не признает этот документ правомочным! - настаивала госпожа Крутогор. - С кем заключать договор? С призраком? Нас сочтут сумасшедшими, и правильно сделают. Ни в коем случае не следует сдавать позиции. Если кто-то вздумает предъявлять претензии, посмешищем станет он, а не мы.

- А пока суд да дело, эти буйные покойники нам такого натворят… - Степан П. дотронулся до опухшего глаза и скривился от боли.

- Уверена, что это какое-то ловкое мошенничество. Дайте время

- я их выведу на чистую воду.

- Вот именно. Время нужно. И пока вы, Марьяна Савватеевна, ищете нужные ходы, этих самых… которые у нас в списке, нужно убрать.

- В каком смысле «убрать»?

- Ну, из сети. Нет писателя - нет проблемы. И нужно, конечно, обдумать новую стратегию. Потому как если этих покойников просто убрать, у нас ресурс опустеет. Нужно делать упор на тех, которые умерли давно и от всех нынешних дел далеки. Этого, например, как его… Шекспира…

- Шекспир писал по-английски, - напомнила Марьяна. - Возникнут проблемы с переводчиками.

- Ну, подпишем договора с переводчиками… или с потомками переводчиков…

Но адвокатесса, казалось, уже не слышала своего работодателя. Ее и без того суровое лицо помрачнело.

- Шекспир - это не страшно, даже если он пойдет на конфликт,

- пробормотала она. - Не тот это автор, не тот, кто может нам реально угрожать. И Гомер - тоже не страшно… кто знает, какие тогда были авторские права… да и кто его сейчас читает, того Гомера…

С каждым словом утешения она мрачнела все больше.

- А что страшно? - спросил Трищенко.

Она не ответила. Сидела, молча уставясь на роскошный письменный стол с папками и глянцевыми проспектами.

Стояла поздняя весна, и окно в кабинете было приоткрыто. Поэтому звон колокола прозвучал отчетливо. Ничего странного в этом не было - на соседней улице располагалась церковь.

Но только сейчас Трищенко понял, что это и есть ответ.

Колокол продолжал звонить. И не хотелось думать, по кому.