Лев Аскеров - Приговоренные

Пытливый ничего не ответил. Он предпочел отмолчаться. У него уже что-то зарождалось. Именно что-то. Потому что он его никак не мог сформулировать.

Дреме и Камее в этом плане легче. Они уже определили себе направление работы. У него же только-только мелькнула идея и тут же пропала. Исчезла из умозрения. Hо не из ума. Теперь он не успокоится. Это будет его мучить. До тех пор пока она опять не вспыхнет в его мозгу.

Пытливый лихорадочно и тщетно рылся в себе. Нет, ничего такого, что можно было бы назвать догадкой и взволновать его, он не находил. И ему ничего не оставалось, как состояние своего беспокойства отнести к тому зачем он, не прекращая своего общения с друзьями, наблюдал.

Отряд Ареско, взбудораженный трагической вестью поспешно пробирался к городищу по самой короткой дороге. Шли по звериным тропам. То спешившись, прокладывая топорами и ножами себе путь в сплошной стене колючих зарослей, то не щадя погоняя коней, мчались во весь опор на небольших равнинных пространствах.

К еще дымящемуся своему поселению они подошли где-то к полудню. Завидев разоренные жилища всадники, не помня себя, ринулись к ним. Каждый хотел как можно скорей оказаться у своего очага. Hо властный голос вождя заставил воинов натянуть поводья. Их предводитель, несмотря на молодость, был суров и лют. Ослушания — не терпел. Сородичи боялись его горячего и скорого суда.

Ареско сидел на коне мрачным каменным идолом. Он не сдвинулся с места пока все воины отряда не обступили его. Речь произнес негромко, отрывисто и ясно.

— Мы должны отомстить. Времени мало. Мертвых предать земле. Постарайтесь поесть и поспать. Выступим до захода солнца. Сбор — здесь. Все! По домам!

… Мужчины плакали как дети. Слышать их было тягостно. И до тошноты невыносимо было смотреть на обезображенные и обугленные трупы людей. Пытливый перевел взгляд на подворье Ареско. Из-под обрушенных и еще мерцающих огнем бревен вождь извлекал останки близких ему людей. Он метался по пожарищу и громко окликал их по именам, надеясь, что кто-нибудь отзовется. Жена его, прижав к себе спящего мальчонку, опустошенно и надрывно выла. Как волчица. Жутко. По-сумашедшему…

Убийцы тем временем уходили все дальше и дальше. Отягощенные добычей, они продвигались медленно. Их задерживало тучное стадо угнанного скота и, валившаяся от усталости и голода, добрая сотня пленников.

Поджидая погоняемых животных и людей, они часто устраивали привалы. Обжирались жареным на кострах свежим мясом и до одури напивались чего-то хмельного. Потом трапеза продолжалась теми, кто сопровождал пленных. А те, что были сыты и пьяны, набрасывались на женщин, насилуя их на глазах у всех.

Засыпали где попадя. Также и испражнялись. В открытую. Нисколько не стесняясь. Охранения не выставляли. Они не боялись скорого возмездия. Знали, Ареско со своим воинством ушел воевать с другим племенем. Вернется не скоро.

Hо как бы медленно они не шли, воинам Ареско их было не догнать. Пытливый хорошо это видел. И жалел об этом. Он ненавидел этот чавкающий и пьяный сброд, причислявший себя к человеческому роду. И Пытливый решил наказать их сам. Hа последнем привале.

Горилла остановил свою узколобую ораву у подножия пологой горы, когда сгущались сумерки.

— Запалить костры! — приказал он. — Заночуем. Завтра снимемся пораньше, чтобы засветло придти домой. Пойдем без отдыха… Еду и женщину притащите мне вон под ту скалу, — Горилла показал на склон горы.

До родного стойбища им оставалось почти ничего. Перевалить холм и, считай, они дома.

«Hо сначала надо прожить ночь», — не по-доброму улыбнулся Пытливый. И тотчас же принялся за дело.

Hе знал вождь грабителей, что до погибели его самого и отряда, возглавляемого им, осталось тоже почти ничего. Откуда было знать ему, что он укладывает своих сотоварищей на ложе смерти. Это знал Пытливый.

Информация о том, что представляла из себя та гора, была у него перед глазами. Начиная с поверхности ее и в глубину метров на двести лежали пласты магнитной железной руды. Месторождение пролегало по довольно широкому ущелью, а шло оно из нутра безлесых каменистых холмов. Даже высоко торчащие скалы на склоне горы, под которыми по примеру вождя расположились грабители, представляли из себя сплошную породу железной руды.

Пытливый решил провернуть задуманное до подхода обоза с пленными…

Нагнать сюда грозовые облака не представляло для него никакой трудности. Очень скоро бивак пирствующих воинов накрыла обложная тяжелая туча. В ее колышущемся, дряблом чреве, из одного конца в другой пустой металлической бочкой прокатился гром. От дребезжащего грохота заложило уши. За горой взбластнула первая молния. За ней, белым лезвием гигантского клинка вспорола брюхо обрюзгшей грозы — вторая. Уже ближе. Хлынул ливень.