Лев Аскеров - Месть невидимки

— Пока ты терзал машинку, а потом отсыпался, я занялась настоящим делом…

Инна протянула ему поблескивающий глянцем картонный прямоугольник. По диагонали этого раскладывающегося книжечкой изящного прямоугольника блеклыми, но четкими буквами было написано: «Образец». Посередине печатник оттиснул слово — «Приглашение». Внутри по обе стороны разместился относительно лаконичный, исполненный строгим набором, текст на азербайджанском и русском языках:

«Уважаемый (-ая) господин (-жа) ______!

26 сентября с.г. в 18.00 в актовом зале Президиума Академии наук Азербайджана состоится сенсационное сообщение известного психиатра, доктора медицинских наук, профессора М. Р. Караева. Сообщение будет сопровождаться демонстрацией эксперимента. В связи с конфиденциальностью выступления, имеющего серьёзное научное и государственное значение, круг приглашаемых лиц строго ограничен.

На последней странице образца, как обычно, мелким шрифтом указывалось: «Напечатано в типографии „Красный Восток“. Тираж 100 экз. Заказчик — кафедра психиатрии и кибернетики Государственного института усовершенствования врачей».

«Инна поработала на славу», — теребя в руках приглашение, подумал Караев. Он хорошо представлял себе, каких трудов ей стоило все это. Наверняка, вышла на дядю Зию, а тот — на самого президента Академии наук. Ведь застолбить актовый зал, который практически всегда занят под какие-то мероприятия, без его разрешения вряд ли удалось бы. Так, вероятно, надавил, что клерки тут же отыскали окошечко в забитом расписании..

До «окошечка» оставалось чуть больше двух недель. Караев зацыкал.

— Тебе не нравится текст? — вскинулась Инна.

Он покачал головой.

— Дорогая, — наконец вымолвил он. — Не забегаешь ли ты вперёд арбы?

— Ни в коем случае! — пылко парирует она. — У тебя в руках главный факт. Под лучом твоего аппарата человек становится невидимым…

— Ну, как ты не понимаешь! — перебивает он. — Единичный случай — это эпизод. Не больше… Не закономерность, не факт, а абсурдная случайность. Надо ещё проверять и проверять. Надо самому быть уверенным.

— Мика, повторяю: время ещё есть. Ты сможешь семь раз отмерить здесь, дома, и один раз отрезать там, в актовом зале. В присутствии снобов от власть имущих и академиков, — упрямо напирала она.

— Легко сказать… — слабо сопротивлялся он.

— Надо не умничать, а действовать. И немедля, — отрывисто, по-военному чеканит она.

Инна решительно подходит к проводам, лежащим на столе.

— Сейчас мой черёд надевать контур.

— Нет, Инночка. Ни в коем случае, — протестует он.

— Не нет, а да! Действуй!

Инна прямо-таки выдернула его из-за стола. Собственно, он не очень-то и упирался. Если по правде, его посвербливала такая тайная мыслишка: страсть как хотелось понаблюдать работу аппарата со стороны.

Приладив и прикрепив к основным точкам её тела концы контура, Караев направился к аппарату. Потом вернулся и попросил ее встать посреди комнаты. С того места на балконе, где находился аппарат, ему не видно было её, а тут она была как на ладони. Ещё раз проверив на ней все соединения, он ободряюще улыбнулся ей и чмокнул в щёку.

— Главное, Инночка, не мандражируй… Ничего страшного, ничего болезненного ты не почувствуешь.

— Главное, Микуля, ты не паникуй, — усмехнулась она.

Включив аппарат в сеть, Караев взялся за регулятор пуска. Под сердцем вдруг тревожно заныло. Словно в него всосались голодные пиявки. Одно дело — когда сам подопытный, и другое — когда другой. За себя волнуешься меньше. Кажется, что с тобой ничего не произойдет. А уж если что, так сам обязательно выкарабкаешься.

— Не томи, Микуля! — не без раздражения выкрикнула жена.

— Три… Два… Один… Старт!

Профессор решительно крутанул регулятор пуска. Ни треска, ни шороха, ни звука… Ничего такого с аппаратом не произошло. Разве только ярко, словно до предела накалившись, сверкнул алмаз и вспыхнул зеленый глазок.

«Всё в норме. Работает, шельмец», — шутливо отметил он про себя, и только тут врубился, что смотрит не в сторону Инны, а на механизм. Это было какая-то чертовщина. Ведь он вёл отсчет, стараясь не отрывать от жены глаз. И вот тебе на! Отвлёкся.

— Мать твою! — невольно вырвалось у него.

Он отказывался верить. Кто-кто, а он был подготовлен к такой ситуации! Впрочем, подготовленность — понятие теоретическое, а реальность — нечто иное. Она искорёжит всякую теорию. Она сшибет с ног. Не успеешь вякнуть.