Эмил Манов: Галактическая баллада

— Да, Монблан, — кивнул профессор. — Монблан, потому что вершина всегда была белая от снега. И на целый километр выше!.. Ну, пошли?

Вопрос был задан формально, потому что профессор пошел к горе и студенты сразу же последовали за ним. Все распоряжения профессора всегда были в виде вопросов.

Шли медленно. Ноги вязли по щиколотку в песке. От него исходил жар, проникающий во все поры, и вскоре им стало трудно дышать. Даже орлиный нос Оцеолы покрылся капельками пота.

Бодрым и не озабоченным жарой выглядел только профессор. Подъем постепенно становился все круче, особенно на кромке оползней.

Стэлла запыхалась.

— Профессор, — сказала она, отбрасывая свои белокурые волосы. — Почему мы не приземлились прямо у Черного озера?

— Действительно?! — сказала Наташа.

— Нам не хватило ветра, — улыбнулся профессор, — ошибка метеорологов… Между прочим, в глубокой древности ходьба пешком являлась главным способом преодоления расстояний.

Они уже вошли в зону развалин и осторожно обходили останки стен, каменных террас, полузасыпанных песком, груды красноватой уже затвердевшей пыли. Под ногами Марселя что-то хрустнуло. Он остановился, посмотрел под ноги и вдруг попятился.

— В чем дело, Марсель? — Профессор наклонился и поднял какой-то продолговатый белый предмет. Показал его студентам. — Часть тазобедренной кости… Вот там, около вас, Текли, лежит большая берцовая кость. Остальное… — он огляделся. — Остального нет.

Кость была белой и сухой как мел. Студенты молчали. Профессор положил кость на землю и опять пошел вперед. Теперь студенты внимательно смотрели себе под ноги и избегали наступать на все то, что белело. Группа шла медленно, потому что рельеф стал еще круче.

И ни студенты, ни профессор не подозревали, что их опущенные вниз головы и медленная ходьба очень скоро сыграют роковую роль…

Через полчаса они подошли к берегу Черного озера. В сущности «озеро» представляло собой гигантский сухой кратер, овальный, с «берегами», ощерившимися зубцами скал, и диаметром более мили.

В центре глубина его достигала, наверное, более двухсот метров. На дне повсюду валялись куски железной руды, которые блестели на солнце и издалека казались окрашенной в черный цвет водой. «Озеро» напоминало кратер угасшего вулкана, но студенты хорошо знали, что вулкана здесь никогда не было. Они стояли, удрученные мрачным пейзажем — будто сама смерть выползла из этого кратера и своим дыханием опалила все вокруг, превратив в пустыню.

— Вот, — тихо сказал профессор Карпантье, разводя руками. — Так выглядела бы сегодня наша прекрасная планета, если бы автоматы войны не были блокированы в последний момент необъяснимым, то есть необъяснимым пока образом… Единственная сверхбомба, которая тогда взорвалась, создала это Черное озеро. В сущности она была предназначена для древнего Парижа, но отклонилась от своей цели — тоже по случайности… Случайная неисправность в системах атомного нападения? Едва ли. Потому что системы вышли из строя одновременно по всему земному шару. Попытки объяснить это явление психологическими факторами, то есть неожиданным разумным вмешательством людей, от которых зависел первоначальный удар, — явно несостоятельны. После первого удара системы действовали автоматически, и предполагалось такое же автоматическое реагирование на любой взрыв, мощнее одной мегатонны, в любой точке планеты. Задействованная единожды, ни одна система не могла быть обуздана человеческим вмешательством…

— И все-таки, война была приостановлена после первого взрыва, — сказал Гекли. — Необъяснимых явлений не существует, профессор.

— Естественно, — улыбнулся Карпантье. — Необъяснимых явлений не существует. Но необъясненные все еще есть. И я боюсь, они будут всегда, друзья мои… Путь человечества в освоении знаний представляет собой постоянное приближение к истине. Но и бесконечное приближение, не забывайте этого.

— Вы хотите сказать, профессор, к абсолютной истине? — насмешливо спросила Наташа.

— Конечно, Наташа, — мягко ответил профессор. — Но мы говорим о научном объяснении конкретных фактов… В нашем случае, помимо «психологической» гипотезы существует и так называемая «фантастическая» автоматы в тот трагический миг оказались более разумными, чем люди, и уничтожили самих себя путем самоблокировки. Глупость, которую поддерживали одни лишь пессимисты того века. Третья гипотеза…

— Позвольте, профессор, — почтительно сказал Марсель. — Согласно третьей гипотезе — спасение нашей планеты от гибели — заслуга внеземного вмешательства. А почему бы нет? Неужели разум — это наша человеческая монополия? Замечательно знать, что гдето во Вселенной живут наши братья по разуму, более могущественные и лучше нас, которые в трагический час пришли на помощь человечеству… Я считаю, что это единственная серьезная гипотеза.