Александр Житинский: Гейша

Питонов закрыл глаза и сидел так с минуту, отдыхая. А когда раскрыл их, то увидел новую посетительницу. Она была в длинных белых одеждах.

«Фу ты, черт! Накрасилась-то как!» – неприязненно подумал Питонов.

– Специальность? – строго спросил он.

– Гейша, – сказала женщина.

Питонов прикоснулся пальцами к векам и почувствовал, какие они горячие. Он опустил руки, перед глазами поплыли фиолетовые круги. В фиолетовых кругах, как в цветном телевизоре, сидела женщина и смотрела на Питонова.

– Как вы сказали? – осторожно спросил он, мигая, чтобы круги исчезли.

– Гейша.

– А что вы… э-э… умеете делать?

– Я гейша, – в третий раз повторила женщина. Она, видимо, считала ответ исчерпывающим.

– Хорошо, – сказал Питонов. – Хорошо…

Он посмотрел в окно. Там все было на месте. Питонов потянулся к звонку, чтобы вызвать секретаршу, но ему стало стыдно. Он сделал вид, что передвигает пепельницу.

– Курите… – зачем-то сказал он и с ужасом почувствовал, что краснеет. Это было так непривычно, что Питонов на мгновение растерялся.

Женщина закурила, помогая Питонову справиться с волнением. Он снял телефонную трубку и решительно подул в нее.

– Шестой участок? Вызовите Долгушина…

Питонов взял карандаш и принялся чертить восьмерки на календаре. Спокойствие вернулось к нему.

– Долгушин? Слушай, Долгушин, тебе люди нужны? Тут у меня… гражданка… Нет, не станочница. И не подсобница… Кто! Кто! Гейша! – выдохнул Питонов и подмигнул гейше. – Ты мне, Долгушин, прекрати выражаться! Я тебя спрашиваю: тебе гейши нужны? Нет, так нет, и нечего языком трепать!

Питонов повесил трубку и виновато взглянул на гейшу.

– Конец рабочего дня. Все нервные какие-то… Знаете что? Зайдите завтра, что-нибудь придумаем.

Когда гейша ушла, Питонов подошел к окну и внимательно посмотрел на свое отражение в стекле. «Старею», – подумал он, трогая виски.

Он выключил свет и пошел домой.

На Садовой что-то строили. Питонов шел под дощатым козырьком вдоль забора, на ходу читая приклеенные к забору объявления.

«ТРЕБУЮТСЯ ГЕЙШИ», – прочитал он и остановился. Гейши требовались УНР-48. Объявление было напечатано на машинке. Был указан телефон. Питонов на всякий случай записал его в книжку и пошел дальше.

«ПРЕДПРИЯТИЮ СРОЧНО ТРЕБУЮТСЯ ГЕЙШИ». Этот плакат, выполненный краской на фанерном листе, Питонов заметил на трамвайной остановке. Он улыбнулся ему, как доброму знакомому. И уже в трамвае, развернув «Вечерку», прочитал, что «тресту „Североникель» требуются дипломированные гейши с окладом 120 руб.».

«Дурак Долгушин», – подумал Питонов, пряча газету в карман.

Дома Питонов долго ходил по комнате, насвистывая «Марсельезу». Потом он пошел к соседу за словарем иностранных слов. Объяснение слова показалось ему обидным, и он посмотрел год издания словаря. Словарь был издан десять лет назад.

– Ну, это мы еще посмотрим! Это мы еще поглядим! – весело сказал Питонов словарю и отнес его обратно.

На следующее утро Питонов пришел на работу в выходном костюме. Он распорядился, чтобы у проходной повесили объявление о гейшах, а в кабинет поставили цветы.

Но гейша не пришла.

Еще через день Питонов дал объявление в «Вечерку». Гейши не было.

Через неделю он снова позвонил Долгушину.

– Ну что? Так и работаешь без гейши? – спросил Питонов. – Эх, Долгушин, Долгушин! Отстаешь от времени. От времени, говорю, отстаешь. Вот что, Долгушин, кто у вас там есть пошустрей? Коноплянникова Мария? Готовь приказ. Временно назначим ее исполняющей обязанности гейши. Я подпишу… Почему сдельно? Удивляюсь я тебе, Долгушин. Ты что, газет не читаешь? Поставим ее на оклад. Все у меня.

Осенью, просматривая записную книжку, Питонов наткнулся на телефон УНР-48. Под ним было написано «ГЕЙША» и подчеркнуто двойной чертой. Что-то шевельнулось в душе Питонова. Он посмотрел на голубую стену кабинета, на фоне которой когда-то впервые увидел гейшу, и позвонил в УНР.

Ему сказали, что новая гейша с работой справляется хорошо.

«Какую гейшу прохлопали! – подумал Питонов и вычеркнул номер из книжки. – Надо переводить Коноплянникову Марию на постоянную должность… Надо переводить».

И он устало закрыл глаза.

В обеденный перерыв Савельев выскочил из проходной выпить пива. Он занял очередь, но тут мимо прошла балерина, задев его крахмальной пачкой. Никто не обратил на нее особого внимания, только продавщица в своей будке неодобрительно сказала: