Влада Воронова - Граница верности

Драйгиан слегка поёжился. Я сказал, чтобы снять неловкость:

— Мы говорили о судьбе младших сыновей в благородных семьях… Знаете, когда кто-нибудь из бедных родственников приходил к отцу выпрашивать вспомоществование, я не мог понять, почему он побирается вместо того, чтобы зарабатывать. Ведь и этот родственник, и его сыновья могли бы повесить на воротах своего дома объявление типа «Составляем и переписываем все виды деловых бумаг тремя уставными почерками». Ведь аристократов каллиграфии обучают в обязательном порядке, так почему не обратить её в источник дохода? Пусть особых богатств ею не заработаешь, но на прокорм и отопление хватит. Что касается жён и дочерей таких господ, то вместо того, чтобы без толку ковыряться иголкой в пяльцах, вышивая никому не нужные панно, которые всё равно сгниют в сундуке, лучше бы расшивали скатерти и камзолы.

— Но… — начал было драйгиан. Я перебил:

— Заходить в их дома было омерзительно. Всё семейство тумбами сидит у холодного камина и час за часом перебалтывает одни и те же сплетни о соседях, а в комнате грязюка, стены облупленные… Неужели так трудно привести жильё в порядок? Замазать глиной трещины, освежить известью стены, отмыть щёлоком полы и окна. Ведь при наличии некривых и неленивых рук на это требуются гроши, даже самые нищие ремесленники и посельчане содержат свои халупы в чистоте и порядке.

Я рассмеялся невесело:

— А с простолюдинами другая беда. Они почему-то не хотят становиться кем-то б о льшим и лучшим, чем есть изначально. Вроде бы и мозги на месте и руки при деле, а толку от этого… Немного забогатеют и сразу начинают достатком хвастаться, причём по-глупому, — вместо того, чтобы приобрести для каждого члена семьи полный столовый набор, пусть и самый обычный, из простого фаянса и нержавейки, и научиться прилично вести себя за трапезой, они обзаводятся огромным раззолоченным блюдом. С которого затем руками хватают куски, чавкают и сопят не хуже свиней, а руки вытирают о скатерть. Одежда из дорогих тканей, а фасоны те же, что и у полевой робы, — бесформенные мешки, задача которых не украшать носителя, а защищать его от дождя и ветра. Разумнее было бы пошить одежду из ткани пусть дешевле, но зато придать ей хороший силуэт.

Драйгиан сосредоточенно рассматривал дно винной кружки.

— Если бы ваши родственники, — сказал он осторожно, — повесили на дверях дома объявление, что обучают благородному стилю и манерам как взрослых простолюдинов, так и их детей, то заработали бы гораздо больше, чем вышивкой и каллиграфией.

— Несомненно, — согласился я. — Только сумеете ли вы объяснить и тем, и другим, что это наилучшее для них решение?

Крылатик не ответил. Я налил ему вина.

Он поблагодарил кивком и улыбкой, затем бросил на меня настороженный взгляд из-под ресниц.

— Барон, — начал он ещё осторожней, — а другие драконьеры… Они думают так же, как и вы?

— Да. Мы иногда говорили на эту тему, и мнения наши совпадали.

Драйгиан кивнул.

— Если так, нам будет очень нелегко доказать инфанту свою полезность для Тарина.

— А вы думаете, что можете быть чем-то полезны? — изумился я.

— Но ведь вы согласились разделить со мной стол. Значит не считаете драйгианов совсем уж пустым местом.

— Вы хорошие воины, — признал я. — Смелые, расчётливые и непредсказуемые.

— И побеждённые, — зло сказал драйгиан. Глянул на меня испытующе: — Вам известно, полковник, что знамёна вашей дивизии разорваны на лоскуты и утоплены в отхожем месте?

— Странные места выбирает ваш Орден для своих торжеств — в окрестностях сортира. Или отхожую будочку с её пахучим содержимым вы привезли на парадную площадь?

— Но ведь вы тоже…

— Нет, — качнул я головой. — Никогда. Захваченные знамёна мы проносили через площадь склонёнными перед нашими победами, а после сжигали на краю площади. Дворники водой и мётлами прогоняли их пепельный тлен в решётки сточных канав. Но выволакивать наружу содержимое сточной канавы только для того, чтобы показать свою власть над куском ткани, пусть даже она именуется вражеским знаменем, было бы заурядной дуростью. А дураков среди драконьеров не бывает.

«Именно поэтому ты больше и не драконьер», — сказал я себе мысленно.

Драйгиан метнул на меня ещё один пронзительно-испытующий взгляд и опустил глаза.

— Вас как будто нисколько не огорчило уничтожение вашей дивизии, полковник.

— Твой Орден, крылатик, убил многих наших бойцов, но он бессилен уничтожить драконьерство. Дивизия очень быстро возродится, и её алые знамёна вновь будут танцевать на вольных таринских ветрах.