Влада ВОРОНОВА
Страницы тёмных снов
Страница 1: Раб своего счастья, Госпожа своей любви
На экране настенного телевизора шёл финал чемпионата страны по панкратиону, комментатор умело нагнетал зрительский азарт, но Эрику было не до спортивных страстей. Он оценивающе смотрел на себя в зеркало встроенного платяного шкафа.
Двадцать четыре года. Высокий, крепкий, зеленоглазый, черты лица правильные, гармонично сочетают брутальную твёрдость и нежный сладкий соблазн. Тёмно-золотистые волосы волнами спускаются на широкие мощные плечи. Идеальная мускулатура — не перекачан, не тяжёл, но и не хлюпик или заплывающий ранним жирком завсегдатай пивных. Кожа гладкая, словно шёлк, и лишь в центре груди несколько завитков волос да тонкая соблазнительная дорожка от пупка к лобку. Плоский крепкий живот, член большой, горячий и неутомимый, поджарая упругая попка, длинные стройные и крепкие ноги. Всё так, как любят женщины.
«Так почему же Госпожа Виолетта не пользуется мной? — размышлял Эрик. — Ей нравятся только брюнеты? Предпочитает девоподобных юношей хрупкого сложения? Или я слишком молод? На тех, кому меньше тридцати, Госпожи нередко вообще не смотрят. Но в доме Хозяйки… Госпожи Ингрид, — поправил себя Эрик, — были рабы на любой вкус. И её собственные, и практиканты со старших курсов Академии Рабов. Почему Госпожа Виолетта остановила свой выбор на мне, вынудила Госпожу Ингрид подарить меня ей, но становиться моей Хозяйкой не хочет?»
Эрик отошёл от шкафа к кровати, скрючился на ней, обхватил себя руками за плечи.
Впервые в жизни он чувствовал себя ненужным, отвергнутым, бесполезным и это было обидно до боли. Нет, не той сладкой и манящей боли, влечение к которой Эрик почувствовал в двенадцать и ради которой в пятнадцать добился зачисления в Академию Рабов. И не той мучительной, которая была в наказаниях. Эрик её ненавидел и боялся, но она приносила искупление, а потому заставляла принимать себя с покорностью и благодарностью.
От боли, которую причиняла Виолетта, хотелось повеситься.
«Почему она не скажет, что я делаю не так? Ведь Хозяйка должна учить раба выполнять свои прихоти, объяснять установленные ею правила».
Когда Эрика на Церемонии Выпуска купила Ингрид ван-Рейгер, то старший раб сразу же дал ему брошюрку с правилами её дома. А на следующий день, когда Эрик успешно сдал по ним экзамен, старший раб передал ему листок со списком обязанностей и сказал, что Хозяйка берёт каждого из рабов в свою спальню один раз в две недели — при условии, что он хорошо выполняет свою работу. Проштрафившийся оставался в одиночестве на месяц, а то и получал усиленное наказание.
Когда наступила очередь Эрика ублажать Хозяйку, он в полной мере познал её изощрённую и жестокую фантазию, плакал от боли, страха и унижения, но и блаженство получил сильнее, чем когда бы то ни было. Ингрид полностью освободила его от скопившегося в душе напряжения, чрезмерной психоэмоциональной энергии, дала отдохновение и свободу от себя самого. Следующей встречи с ней Эрик ждал как высшую награду.
Так прошло два года. Эрик служил своей Госпоже, безраздельно принадлежал ей и наслаждался этим, ежесекундно видя доказательства своей важности и нужности.
Он даже стал надеяться, что года через три Хозяйка заменит метку принадлежности, значок с её именем, который Эрик носил на одежде, ошейником, символом вечного владения рабом.
Но появилась Виолетта Корелли. И Хозяйка подарила ей Эрика. Почему, зачем — Эрик не знал. Понимал только, что Виолетте он не нужен.
И это было хуже самого сурового и жестокого наказания.
* * *
Виолетта, голубоглазая стройная блондинка двадцати восьми лет, хмуро смотрела на начальника, полненького невысокого брюнета с обширной лысиной.
— Я в порядке, мистер Робсон, — сказала она твёрдо и холодно. — И могу остаться на сверхурочную работу. У миссии очень много дел и мало времени.
— Оно и видно, в каком вы порядке, — фыркнул начальник. — Бледнючая, под глазами синяки. Ваша физиономия обеспечит нам дипломатический скандал. Если вас увидит любая из аборигенок, тут же обвинит всю миссию в сексизме, скажет, что мы эксплуатируем женщин.
— Кто бы говорил о сексизме и эксплуатации! — тут же взвилась Виолетта. — У этих тварей узаконено рабство! Мужчины лишены каких бы то ни было прав.
— Миз Корелли, вы не хуже меня знаете, что все мужчины островов Шактириáн и Дуплексиáн, как и все женщины острова Яньжэ́нь и уже упомянутого Дуплексиана идут в рабство только добровольно. Это закон, который неукоснительно соблюдается на всей территории архипелага Девиáнс.
Читать дальше