Максим Дубровин - Дорога, на которой мы плакали

Но впервые за всю историю Земли уходил целый народ.

Путь, которым ушли чероки, ничем не отличался от пути остальных, но старый Секвойя назвал его Тропой Слез. Лишь немногие поняли, что он имел в виду.

Чероки повезло больше, чем другим индейским народам Северной Америки. Несколько раз они были на грани уничтожения: белые люди истребляли их в бесчисленных войнах за территории, травили огненной водой и синтетическими наркотиками, заражали своими страшными болезнями. Но ни одно из этих преступлений не было доведено до конца. Пришельцы лишь забрали земли чероки, согнав их самих в оклахомские резервации, и на какое-то время удовлетворились этим.

В начале двадцать первого века правительство США в пароксизме политкорректности вернуло часть исконных земель прежним хозяевам и признало нацию чероки.

Но годы шли, власть окончательно перекочевала из рук политиков и военных к банкирам и корпорациям.

А земля дорожала.

Человечество отказалось от мысли колонизовать упрямый Марс и неуютную Венеру. Исследования дальнего космоса еще только начинались, и перспективы его заселения в обозримом будущем были туманны и призрачны. А здесь, под самым носом у задыхающегося в тесноте человечества, трудолюбивый народ разбил свои маленькие бобовые поля. Резервации в Оклахоме и старые земли в Южных Аппалачах и Джорджии стали предметом вожделения крупных корпораций.

Последовала череда «выгодных» предложений, которые нация чероки решительно отвергла. Вожди отдавали себе отчет в том, чем грозила индейцам потеря земель. Полная ассимиляция и потеря самобытности — вот что это означало. Чероки, прозванные некогда «самым цивилизованным индейским племенем», умудрялись балансировать на грани, заимствуя у белых соседей достижения современного общества и сохраняя основы своей культуры.

Но чем дальше, тем труднее становилось жить маленькому индейскому племени в большом мире белых людей.

В 2054-м мощное корпоративное лобби в сенате провело ряд законопроектов, ущемлявших права на землевладение коренных американцев. Репатриация в Южную и Северную Каролину была окрещена «незаконным захватом земель», и индейцам предложили убраться. Но чероки отказались покинуть «захваченные» территорий, чем спровоцировали ряд карательных операций, в ходе которых погибло несколько сотен мирных жителей. Общественный резонанс не остановил корпорации в их погоне за наживой — игра стоила свеч.

Попытки партизанского сопротивления лишь привели к новым трагедиям. Обвинения в терроризме качнули чашу весов общественного мнения не в пользу индейцев. Выступления популярных политиков по голо, серия кровавых репортажей из районов «сепаратистских бесчинств», несколько ярких страниц, вырванных из контекста прошлого, привели к тому, что чероки вновь стали для всего мира кровожадными дикарями и охотниками за скальпами.

И тогда Корпорация, самая крупная и могущественная из всех корпораций, предприняла неожиданный маневр. Затравленному, загнанному в тупик, ненавидимому всеми народу предложили выход…

Тексуме не стал заходить в Шатер. Все, что хотел увидеть, он увидел снаружи. Длинная череда соплеменников, в основном «младших», тянулась от края площади и исчезала за пологом Шатра.

Лица «младших» лучились восторгом, который Тексуме уже видел в глазах Маленькой Черепахи. Они радовались возможности получать даром то, что раньше нужно было зарабатывать тяжелым трудом и долгим ожиданием. «Старшие», оказавшиеся в очереди, прятали глаза — так избегает взгляда человек, обстоятельствами принужденный к неблаговидному поступку, стыдящийся его, но не имеющий сил поступить иначе.

Из Шатра вынырнул очередной счастливец, прижимая к груди коробку с эмблемой Корпорации. Содержимого коробки видно не было, но по мечтательной улыбке «младшего» можно было предположить, что на какое-то время «нужды» его удовлетворены. Проводив его взглядом, Тексуме отправился к дому Мирного вождя чероки.

Возле меняльного магазинчика Джека-Козленка его рукава коснулся чужой. Он был разряжен в яркие, неприятные глазу фиолетовые одежды дикого фасона, в руках лежал портативный алтарь без экрана, зато с маленькой сенсорной панелью и надписью «Понятые Йогве».

— Уверуй в Господа Всенасущного! Обрати к нему свои помыслы и душу свою. Отдай ему свой голос, — протараторил чужой и протянул Тексуме алтарчик.

Чероки уклонился, но не успел сделать и двух шагов, как его снова остановили. На этот раз вниманием индейца завладела женщина. В отличие от предыдущего субъекта, она была почти раздета: короткая юбочка из искусственных пальмовых листьев, массивные ракушечные бусы, едва прикрывающие грудь — вот и весь наряд. Кожа женщины была темно-коричневой, с едва заметной прозеленью, лицо щедро и безвкусно раскрашено косметикой.