Владимир Васильев - Диалог с зеркалом о граде вожделенном

ИО: Уж лучше в Космоград Зенона под сень забот его божественного величества Эроса.

АВТОР: Не рекомендовал бы. Общая жена – это совсем не то, что чужая.

ИО: Серьезно, мужики, что делать-то будем? Как из этой зайцеловки выбираться? Не солнечные зайчики, поди…Что там Натанычи советуют?

АВТОР: Хрена в томате они советуют, с лимончиком. Храм культуры, видишь ли, возводить они советуют!

ИП: (обалдело) Где? Здесь?!.. А они нюхали то, что там – под этим растреклятым снегом?

АВТОР: По-моему, так нанюхались, что и со страниц несет – не продохнешь.

ИО: А что, храм культуры – это выход. Какие-никакие стены с крышей. Обсушиться, обогреться, душу отвести…

ИП: Выход… Выход из мира есть выход из жизни.

ИО: Но наше пребывание здесь доказывает вашу неправоту, историчнейший вы наш пессимист, шерсть на носу… Из мира реальностей всегда есть выход в мир возможностей. Беда только в том, что наш Автор пытается перебраться из одной реальности в другую, а это, действительно, дело дохлое, как жареный павиан.

ИП: Но пребывание в мире возможностей – разновидность смерти, интеллектуальный кайфобадеж.

ИО: Ага, опиум для народа… Да чтоб мне стать пессимистом! Мир возможностей или, иными словами, фантастическая реальность – раздвигает границы реального мира, организует осознанную взаимосвязь материальной и идеальной сферы мира. Осознание же вносит элемент активности…

ИП: Лучше бы оно его не вносило… Гармония достижима только в саморегулирующейся системе, а это ваше недоношенное сознание со своим активным элементом подобно слону в посудной лавке. И слон этот называется – Утопия.

ИО: Тогда уж – слониха…

АВТОР: О! Если бы вы видели, что творилось в Городе, когда в него вошли слоны!

ИО: А как на это отреагировал господин Президент?

АВТОР: Его удушили хоботом, хотя он категорически возражал. Стеклянный Дом разлетелся вдребезги!..

ИО: А вы куда же смотрели?

АВТОР: Куда бы смыться!.. Вы не представляете себе стадо бешеных слонов!

ИП: Зато мы видели, что такое стадо бешеных танков на улицах города…

АВТОР: Какого?

ИП: Тбилиси, Вильнюс, Баку, Прага, Эль Кувейт, Москва, Белград, Багдад…

АВТОР: Подождите-подождите, кто в каком мире живет? Это должен был видеть я!..

ИО: Мир един. Даже если у каждого он свой.

АВТОР: Это мысль… Только как с ее помощью выбраться из этого дерьмового межзеркалья?

ИО: А что было потом, после слонов?

АВТОР: Как и раньше – Эксперимент… А слонов мы приручили. Правда, иногда они начинали крушить все подряд. Но мы научились прогнозировать эти. приступы и даже обращать их во благо…

ИП : Во-во, похоже, что нам никогда отсюда не выбраться, потому что мы все научилась обращать во благо… Конформизм – доминанта человеческой сущности…

ИО: И замечательно! Иначе человечество давно бы вымерло… Но у человека есть другая обнадеживающая черта – способность к пониманию.

ИП: У отдельных хануриков, называемых гениями, может быть, и есть… Но у человечества – извините меня…

АВТОР: Было сказано: мир един. Значит, если понять фантастическую реальность и найти для нее выход из заколдованного инфернального круга, то это изменит весь мир в целом!

ИП: Фигня наифигнейшая!

ИО: И, тем не менее, в нашей ситуации единственный шанс – понять этот мир и попытаться найти выход… Что мы будем, к примеру» делать, если грянет жара и растает этот снег?

ИП: Как обычно – плавать в дерьме и прославлять мудрость Создателя…

АВТОР: Почему бы и не поплавать?.. Эксперимент есть Эксперимент…

АВТОР: Представьте .- вот он Город крупным планом: «K западу – неоглядная сине-зеленая пустота – не море, не небо даже – именно пустота синевато-зеленоватого цвета. Сине-зеленое Ничто. К востоку – неоглядная, вертикально вздымающаяся желтая твердь с узкой полоской уступа, по которому тянулся Город… Этажи громоздились над этажами, здания громоздились над зданиями, и ни одно здание не было похоже на другое. Желтая Стена. Желтая абсолютная Твердь. Бесконечная Пустота к западу и бесконечная Твердь к востоку. Понять эти две бесконечности не представлялось никакой возможности. Можно было только привыкнуть… По ночам в пропасти что-то светилось слабым зеленоватым светом, будто -там в бездне что-то тихо гнило из века в век…»