Александр Лукьянов - Трейлер Старика

Светлана знала Славу, Володю и Олю давно и хорошо. Окончив обязательную четырёхлетку с её тривиумом (два года — русский язык, арифметика, трудовое воспитание) и квадриумом (два года — английский, обществознание, сексуальная грамотность и закон божий), они попросили заняться их настоящим образованием. Родители одобрили решение ребят, так что Лаптева еще три года по старым учебникам обучала троицу на дому истории, географии, литературе. С физикой, химией и алгеброй возникла некоторая заминка. Светлана чувствовала себя в естественнонаучных дисциплинах неуверенно, а привлекать кого-либо к запрещенному делу не следовало: обучение на дому строжайше преследовалась. Администрация протектората правильно усматривала в этом опасность идеологической диверсии. Но при этом, естественно, наказывала не как за политическое преступление, а как за как «укрываемую от налогов предпринимательскую деятельность». Что каралось всё теми же «трудо-воспитательными лагерями». В феврале сорок четвёртого бывшие ученики Лаптевой пришли не для занятий.

— Светлана Вадимовна, мы решили бороться! — сразу выпалил конопатый Славка. — Так дальше нельзя.

— Как вступить в «Патриотическое Сопротивление»? — спросила Оля без обиняков.

Лаптева сморщилась, словно от зубной боли.

— Знать не знаю и знать не желаю. — отрезала она. — А если бы знала, ни за что не сказала бы.

— Но как же так? — растерялся Володя. — Вы нам рассказывали… «Родина», «Отечество»…

— Плохо усвоил урок, ученик! — жёстко ответила Светлана. — Забыл, как я определяла эти понятия.

— «Существительные прошедшего времени». — вздохнула Оля.

— Вот именно! Родина, Отечество могут быть у народа, а народа нет уже как полвека. Есть русскоязычная популяция, обитающая на утрачиваемых ею территориях… Но, возможно, я не права, может быть и один в поле воин? Вы так считаете? Отлично! Давайте разберёмся. Против кого бороться собрались, воины? И как? Проколоть шину православной авточасовни? Выстрелить в полицая гвоздём из водопроводной трубы, набитой самодельным порохом?

— Вот именно! Родина, Отечество могут быть у народа, а народа нет уже как полвека. Есть русскоязычная популяция, обитающая на утрачиваемых ею территориях… Но, возможно, я не права, может быть и один в поле воин? Вы так считаете? Отлично! Давайте разберёмся. Против кого бороться собрались, воины? И как? Проколоть шину православной авточасовни? Выстрелить в полицая гвоздём из водопроводной трубы, набитой самодельным порохом?

Слушайте притчу. Не знаю, как сейчас, а прежде при бойнях состояли козлы. Стадо овец, гонимое на убой могло почувствовать запах крови и либо остановиться, либо даже броситься назад. Тогда козёл возглавлял овец и, бодро шествуя впереди, заводил стадо на бойню. Самих козлов, естественно, мясники не трогали и вовремя отводили в сторонку.

Так что же вы собрались делать в «Сопротивлении»? Бросить бутылку с бензином в козловоз, в смысле — в бронированную машину губернатора? Не думаю, что покушение удастся, но даже если бы… Что толку? Уверены в том, что если удастся свернуть башку главкозлу, тут же не найдётся другой, так же исправно прислуживающий мясникам? Бараны придут на избирательные участки, бросят бумажки в урну и выберут себе нового козла. А за моря-океаны до самих мясников вам ни при каких обстоятельствах не дотянуться, забудьте.

Ребята ошеломлённо моргали.

— Я не баран! — возмутился Славка. — Мы так жить не хотим.

— Вот только никому кроме меня так не говорите. — предупредила Светлана. — А то, знаете ли, ответ будет предсказуемым: «Ну и славно, не хотите — не живите».

— А что делать?

Тогда Светлана и предложила основать Коммуну. Вымерших деревень было сколько угодно, а в Туринской слободе — особенно много, приграничье всё-таки. Они перебрались в бывшую Лебедевку по последнему весеннему снежку. Ребята поразили Светлану трудолюбием и упорством. Почти сразу же к коммунарам под поднятый ими красный флаг потянулись последние из сохранивших человеческое обличье сельчан округи. Хорошо было то, что приходили они со своим скарбом и бесценными навыками выживания в деревне. Приехали родители Володи и Оли. За лето коммунары починили избы, поставили птичник, заготовили на зиму дрова, насушили грибов и ягод, навялили рыбы. А с какой гордостью смотрели ребята на мешки с картошкой, собранной в сентябре!

Через год число коммунаров перевалило за две сотни. Нашли врача и кузнеца с помощником. Сложились молодые семьи, у кого-то запищали дети. Все много работали, при коммуне появились конюшня и пасека. Предметом невообразимой гордости Славки и его нового друга Романа стал восстановленный ими пароэлектрогенератор. Правда, пока электричеством удалось обеспечивать посёлок только с обеда до полуночи. Но на пару лампочек и питание контрабандного китайского ноутбука в каждой избе — хватало. По окрестным заброшенным библиотекам и чердакам пустующих сёл собрали не вычищенные Службой Православной Нравственности книжки и компакт-диски со старыми фильмами и электронными библиотеками. По вечерам собирались в клубе, пили чай, допоздна беседовали, совместно просматривали старые советские кинокомедии. В города не выезжали, лишь продавцы периодически вывозили на стихийные базарчики овощи и мёд, там же приобретали необходимый ширпотреб и тут же возвращались.