Феликс Кривин
Гиацинтовые острова
Быль и фантазия
(вступительное слово)
Несколько лет назад мне была предоставлена возможность дать юмористический комментарий к серьезным научно-популярным статьям в подготавливаемом к печати сборнике «Эврика-70». Архимед, выскакивающий из ванны со своим знаменитым криком «Эврика!», давно уже стал символом — научных открытий, — вот и тут, на титульной странице сборника, он был изображен так же: в нетерпеливом порыве, который помешал ему хоть как-то прикрыть свое замечательное открытие. Это было смешно. Смешны были и рисунки, сопровождавшие текст, но какой тут возможен юмористический комментарий? Спорить с научными истинами? Или восхищаться ИМИ?
Так появился на свет Внук Архимеда, несерьезный молодой человек, пошедший явно не в своего дедушку. О науке он имел смутное представление и в ответ на знаменитое дедушкино «Эврика!» возражал скептическим и мерзким: «Э, ври-ка!»
Внук Архимеда внимательно читал статью за статьей и время от времени отпускал свои явно ненаучные комментарии. Его, например, поразило, что противостояние Марса Земле — 78 миллионов километров, а великое Противостояние — всего лишь 55. Неужели чем ближе планеты между собой, тем больше они противостоят друг другу?
Это наталкивало на грустные размышления. Вспоминались отношения с дедушкой.
Потом он читал о физических частицах, которые наращивают массу, ускоряя движение, и думал, что человеку это трудно понять, потому что человек наращивает массу как раз в состоянии неподвижности. Противоречие? Да. Возможно, мы, люди, не то наращиваем, и это мешает нам приблизиться к скорости света…
А что мы должны наращивать? Ведь частицы тоже наращивают массу, разница лишь в том, что они наращивают ее в движении, а мы — в покое. Но, с другой стороны, им, частицам, нужно спешить, у них короткая жизнь… И Внук Архимеда представил себе короткую жизнь вычитанного из комментируемого сборника Позитрония.
Позитроний живет миллиардные доли секунды, и в начале этой краткой своей биографии он, как и все, мечтает и строит планы на будущее:
— Когда-нибудь, через миллиардную долю секунды, я себя покажу, я себя проявлю по-настоящему!
И в середине краткой своей биографии Позитроний старается не унывать:
— Ничего, пусть пройдет еще миллиардная доля секунды!
А в конце своей биографии Позитроний вспоминает:
— Да, бывало… Две-три миллиардных назад… Как быстро проходят они — миллиардные доли секунды!
Сидя над рукописью «Эврики-70», я чувствовал, как все больше Внук Архимеда вытесняет из меня всех прочих внуков, а также сыновей и отцов. Я уже смотрел на науку его глазами. Точнее — его близорукими глазами. [1] Это распространенное явление Внук Архимеда так объяснил в комментируемой книжке: «Близорукие дети, дальнозоркие старики… Вообще-то явление объяснимое. Ребенок приближает к себе мир, чтобы получше его разглядеть, а старик отодвигает его от себя: чего там глядеть, и без того ясно.»
Да, конечно, ничего нет удивительного, что мягкое олово приобретает твердость в соединении с еще более мягким графитом. Потому что когда видишь еще более слабого… Часто силу рождает слабость, слабость, которую хочется защитить. Может быть, с этого и началась история нашей планеты…
Прочитав статью о землетрясениях, Внук Архимеда высказал неожиданную мысль: не мудрено, что Земля так трясется над своей внешностью — где-то что-то сглаживает, что-то приподнимает и приспускает. С годами приходится тратить все больше усилий, чтобы выглядеть не хуже, чем миллиард лет назад… Земля не знает ни минуты покоя: все-таки это неравный бой — бороться со временем, это очень тяжелый бой… Но зато поглядите, как выглядит наша Земля: разве ей кто-нибудь даст ее миллиарды?
Все эти выводы были совершенно не научны, и ни одна из этих мыслей не вытолкнула бы Архимеда из ванны и не заставила бы бежать по городу с криком: «Эврика!» Но Внук Архимеда и не рвался бежать по городу. Его комментаторская деятельность требовала усидчивой, кропотливой работы.
Статья об устройстве надувного колеса особенно остро нуждалась в комментариях.
Тут происходит вот какая любопытная вещь.
Камера раздувается под давлением воздуха, который сжимается под ее давлением. Воздух сжимается — но стремится он к расширению. Камера раздувается — но ей хотелось бы сжаться…
Желаемое и действительное… Только их вечное несоответствие обеспечивает прочность и действенность колеса.
Читать дальше