Елена Сенявская: У Вечной реки. Лирическая фантастика

— Здравствуй! — она шагнула навстречу первой. — Ты не устал в дороге?

— Нет, — он был серьезен. — Ведь ты ждала.

Ника засмеялась — тихо и радостно.

— Долгим ли был твой путь?

— Все относительно. И Вечность бывает мгновением, — отвечал он.

— Почему ты приходишь ко мне? — этот главный вопрос стоил Нике усилий. — Разве там, у вас, мало таких, как я?

— Ты одна, — сказал он. — Таких нет больше…

«Для меня ты одна во Вселенной», — говорили его глаза.

— Как мне называть тебя? — прошептала она, коснувшись его руки, — мягкой и теплой была ладонь.

— У меня много имен. Но нет в них меня…

— Я буду звать тебя Кин, — она и сама не знала, почему сказала так.

— Зови, — согласился он и улыбнулся, прощаясь: — Время…

Она кивнула печально. И снова — одна. Но еще ощущали пальцы тепло его руки.

«Кто ты? Откуда? Какой ты? И где искать тебя?..»

В субботу всем классом пошли в Пушкинский музей на выставку из Дрезденской галереи. Отстояли длинную очередь и разбрелись по залам, разглядывая шедевры великих мастеров. Красиво, но скучновато.

А Ника как застыла возле одной картины, так и смотрела, не отрываясь. Ван Дейк. «Портрет воина в латах с алой повязкой на руке». Она узнала ЕГО сразу. Взгляд, обращенный к ней, прожигал насквозь. Он смотрел из прошлого. И Ника поняла, на КАКОМ берегу его дом… Где ты, милый призрак? Вот почему казалась чужой его одежда. Не Млечный Путь лежит между ними, а Время — бездна, моста над которой нет… Но он нашел дорогу сюда. Значит, и Ника отыщет к нему дорогу.

Как смириться с тем, что его уже нет и прах истлел много веков назад? Кто же приходит к ней каждую полночь — сказать несколько слов, заглянуть в глаза?..

«Тепло, а не холод смерти хранит твоя рука. Разве могу я поверить в гибель твою?!» — думала Ника, а стрелки словно примерзли и не было конца ожиданию.

Но вот, наконец, он снова стоит перед ней.

— В жизни ты лучше, чем у Ван Дейка, — сказала тихо, вместо приветствия.

— В жизни все немного другие, — согласился он — спокойно, без удивления.

Она растерялась от этой невозмутимости. Взмолилась:

— Хоть что-нибудь объясни!

Он улыбнулся печально:

— Ты приснилась мне… Я поверил сну. Искал — и не находил. И тогда в полуночный час пришел к Вечной реке, и паромщик переправил меня…

— И ждет возвращения?!

— И торопит сердито. Опаздывать мне нельзя…

— Почему ты не можешь остаться? — Ника смотрела так, будто сейчас заплачет.

— Это чужой мир, — глухо выдавил он. — Но если я не вернусь, порвется звено в цепи. И ты исчезнешь в нем…

— Пусть! — шепнула она. — Не хочу, чтобы ты уходил…

Он коснулся губами ее щеки.

— Не хочу, чтобы ты исчезала…

Будто ветер задул свечу. Комната опустела. Ника смахнула слезы с ресниц. Он считает ее ребенком. И тайну свою даже ей не смеет открыть.

…Полночь и три минуты. И так каждую ночь… Где ты, Кин?!

И снова сидят они рядом, держась за руки.

— Ты не обиделась на меня вчера? — голос звучит виновато.

— Нет, что ты! — она улыбнулась. — Но как все это странно: не может быть, а есть. Какой смысл в наших встречах? Но без них не будет и нас…

Он опустил глаза.

— Мудрецы и безумцы — одинаково странные люди. Кто мы — безумцы или мудрецы? Ты знаешь, в чем мудрость и где безумие?

— Я знаю, что не хочу разлучаться с тобой. В этом безумном желании — вся моя мудрость, — ответила Ника, и он смутился.

— Пойми, что есть Вечность, которая сильнее нас! — воскликнул, будто просил о пощаде.

— Понимаю. И все же… — она замолчала. Но спросила неожиданно весело: — Ты был у меня в гостях, а я не была ни разу. Пустишь меня в свой мир? В свой старый сказочный замок?

Он кивнул, соглашаясь с внезапной легкостью:

— Завтра, как ударят часы — закрой глаза…

— Так просто? — удивленно промолвила Ника.

— Если в это поверить, — тихо добавил он.

Этой ночи она ждала с восторгом и нетерпением, не испытывая сомнений и ничуть не колеблясь. Она уже привыкла к чуду, и трезвые мысли были забыты.

И вот, наконец, полночь. Ника зажмурилась — и ничего не почувствовала. С обидой и недоумением открыла она глаза…

Пышный зал старинного замка ослепил ее множеством свечей. Кавалеры и дамы чопорно и надменно поглядывали с портретов. А в огромном зеркале увидела она девушку в белом воздушном платье, с жемчугом в волосах. И с трудом узнала себя в этой светской красавице.