Владимир Ильин: Мне тебя так не хватает!

– Мама… – с упреком начала Оля и осеклась.

Матери в комнате не было.

Оля прислушалась.

В квартире стояла тишина. Та самая, проклятая, которую называют мертвой…

Покрывшись холодным потом, Оля вскочила с постели и бросилась в соседнюю комнату.

Пусто.

В ванной – никого. На кухне – тоже. Только на столе, под аккуратной салфеточкой, покоился еще теплый завтрак: тарелка овсяной каши, вареное яйцо, блюдечко с ветчиной.

"Нет, этого просто не может быть!", в панике подумала Оля. Уйти мама никуда не могла. Неужели всё так быстро закончится, не успев по-настоящему начавшись?!.. Может, это я виновата? Не допустила ли я какую-нибудь ошибку вчера?

В любом случае, надо звонить в Агентство!

Оля кинулась к телефону и остолбенела.

В прихожей мама неторопливо снимала босоножки. Одета она была тщательно, причесана, и даже макияж на лице имелся.

– Доброе утро, доченька, – улыбнулась она, увидев Олю. – Как спала?

Прежде чем ответить, Оля сделала три глубоких вдоха и выдоха.

– Где ты была? – наконец, осведомилась она, пропуская вопрос матери мимо ушей. – И почему ты отключила будиль..

Она не договорила. Только теперь до нее дошло, что ее выводы основывались на одной, в корне невероятной, предпосылке.

Однако, мама не удивилась вопросу.

– Будильник? Просто я хотела, чтобы ты выспалась как следует. Ты так сладко спала утром, что мне стало жалко тебя будить!.. А я вот решила в магазин пораньше сбегать, – взмахнула она пластиковым пакетом, который Оля сначала не заметила. – А то сунулась утром в хлебницу – а там ни крошки. Зато гляди, еще горяченький взяла!..

Она достала из пакета батон и протянула его ошеломленной Оле:

– На, неси на кухню…

Оля неуверенно подставила под хлеб сложенные вместе ладони.

И тут ее разобрал истерический смех.

– Что тут смешного, дочь? – нахмурилась мама.

– Нет-нет, всё нормально, – кое-как выговорила Оля, поспешно покидая прихожую. – Анекдот один вспомнила…

– Про хлеб, что ли? – не унималась мать.

– Нет, – сказала Оля. – Про таких дурочек, как я…

После завтрака Оля стала собираться. На первую пару в университет она, конечно, уже безнадежно опоздала, а вот на вторую – кажется, по расписанию это должна быть лекция по кинтрологии – еще был шанс успеть.

И опять, как и вчера, мать устроила ей сцену.

"Да не ходи ты никуда сегодня!", причитала она. Послушай, что тебе мать говорит!.. Никуда твои лекции не денутся, ты их и из Сети можешь скачать!

– По-твоему, я теперь должна учиться заочно? – огрызнулась Оля. – По Интернету, да? А оценки мне тоже будут по Интернету ставить? Мне ведь через год диплом предстоит!..

В общем, полаялись и расстались, дуясь друг на друга. Как в старые добрые времена. Только с той разницей, что теперь остановить Олю мать была не в силах.

На улице было хорошо. Сияло солнце, дул свежий ветерок, по небу плыли большие белые облака, зеленели деревья, пахло весенней сыростью от недавно политых дорог.

Сгоряча Оля проскочила несколько кварталов пешком, прежде чем сообразила, что на своих двоих далеко не уйдешь.

Но оказавшись в автобусе, она решила изменить свои планы.

Ни на какие занятия в тот день она не пошла.

Вместо этого она отправилась туда, куда должна была явиться еще вчера.

Там ее не ждали. Но совсем не поэтому человек, разговаривавший с ней, держался сухо и с подчеркнутой официальностью. Видимо, в его глазах она была преступницей.

И это было бы справедливо, если бы не одно "но".

Однако Оля не стала оправдываться.

Она спокойно выдержала лаконичную официальную церемонию, не дрогнув ни единой жилкой на лице, подписала все необходимые бумаги и, не оглядываясь и не прощаясь, ушла.

Кто-то из присутствовавших на церемонии женщин тихо, но отчетливо прошипел ей в спину:

– Вот с-сучка, даже букетик цветов не могла купить!..

Оля сделала вид, что не слышит.

Оказавшись на улице, в толпе прохожих, она не удержалась и позвонила домой.

И с облегчением услышала тревожный голос матери:

– Оля, откуда ты звонишь? Случилось что-нибудь?

Врать больше не хотелось, и Оля, пробормотав что-то невразумительное, нажала кнопку отключения.

Ей повезло: Гордон Борисович оказался на месте. Более того, сегодня у него не оказалось посетителей, хотя раньше Оле приходилось терять уйму времени в очередях в коридоре Агентства.

Как ни странно, Гордон Борисович еще не забыл ее. Лицо его растянулось в резиновой улыбке, и, усадив девушку на неудобное кресло на высоких ножках, смахивающее на табурет у стойки бара, он с преувеличенным вниманием осведомился: