Алексей Березин: Джинн и отец Василий

— Нет Бога? — ошеломленно переспросил отец Василий. — А кто же, по-твоему, управляет миром?

— Никто, — печально и тихо ответил джинн.

— Чушь, — сказал отец Василий. — Чушь, и я тебе это докажу.

Джинн смотрел на него снизу вверх жалобными глазами. Отец Василий потеребил несколько мгновений жидкую бороденку и уверенным голосом сказал:

— Слушай меня, бес. Дабы убедился ты воочию, что есть Бог на небе, сделай вот что. Я желаю, чтобы ты поднял меня на самое небо! Подними меня до небес, выше облаков, понятно?

— Да, господин! — охотно отозвался джинн, вскакивая на ноги.

— Да смотри же, не урони меня, бес! — пригрозил отец Василий, хватая со стола требник. — А иначе!..

— Пусть повелитель будет спокоен на этот счет! — воскликнул джинн. Он уже успел сотворить руками в воздухе какие-то знаки, отчего в комнате отчетливо и резко запахло лавандой и какими-то восточными пряностями. Неожиданно отец Василий почувствовал, что ковер под его ногами дернулся, высвобождаясь из-под ножки стола, задрожал каждой полинялой ворсинкой и затем медленно поднялся на воздух — задрав кверху уголки и слегка накренившись влево. Глаза отца Василия широко открылись, бородка затряслась, а ноги сразу стали ватными и слабыми. Он бухнулся плашмя на ковер, выронив требник и схватившись одной рукою за край ковра, а другою — за нательный крест. Джинн уселся рядом с ним по-турецки, поджав под себя ноги, и поправил на голове чалму.

Ковер совершил пару неуверенных кругов по комнате, затем, осмелев, ткнулся в окно, распахнул настежь обе створки и вылетел наружу.

Свежий прохладный ветер дунул в лицо отцу Василию, растрепав остатки волос. Отец Василий слабо вскрикнул, увидев под собой землю, стремительно уходящую вниз, рыжий клен и покосившуюся ограду, оседланную соседским петухом. Блеснул в лучах солнца золоченый купол сельской церквушки, загаженный голубями и прочей летучей нечистью. Сердце отца Василия сжалось от обиды за поруганный храм, а уста непроизвольно сложились для плевка — но не плюнули, ибо вовремя пришло ему на ум, что попадет плевок прямо на золотую маковку.

Ковер описывал огромные круги, поднимаясь все выше и выше над землею. Через какие-то мгновения отец Василий увидел желтеющие поля за березовой рощей, и маленькое кладбище, и деревеньку — каждый домик словно сложенный из тоненьких прутиков, и малюсенькие, совсем игрушечные человечки на грязной улочке и во двориках — и все это смог он охватить одним взглядом, а потом все это вильнуло вправо, и показался темно-зеленый холм, поросший лесом, удивительно похожий отсюда, сверху, на мшистую корягу. Под холмом петляла тонюсенькая серая ленточка дороги. Потом и холм исчез справа — отцу Василию страшно хотелось посмотреть на него еще раз, попытаться разглядеть, быть может, лесных зверей — отсюда, небось, не больше блохи! — но побоялся повернуть голову. Лес и холм исчезли, и в глаза отцу Василию блеснуло солнце, отразившись от речки, и — смотри-ка — там, за речкой, блеснули еще пять или шесть маленьких озер, о существовании которых отец Василий и не подозревал. Потом снова вернулась деревенька, и лоскутья полей, и желтая маковка церкви — но какое же все было маленькое! Человечков на улицах уж было не разглядеть.

«Каким же маленьким я, должно быть, кажусь оттуда, снизу?» — подумалось отцу Василию. — «Ведь меньше птахи, надо полагать, меньше самого малого жаворонка! Страшно-то как, ведь падать отсюда, небось, целый день придется!»

С этой мыслью отец Василий еще крепче вцепился в ковер — теперь уже обеими руками, отпустив крестик. Оглянувшись назад, он посмотрел на джинна. Джинн со скучающим видом озирался вокруг, ничем не проявляя ни страха, ни удивления. Его невозмутимое спокойствие немного утешило отца Василия — все-таки не так страшно, когда рядом уверенный в себе попутчик, хоть бы и бес.

«Вот так же, должно быть, и Господь глядел вниз с горы, когда искушал его Сатана», — подумал отец Василий. — «И я, грешный, того же сподобился. Гляжу вниз, сердце обмирает. И диавольское создание рядом, ну, в точности, как искушение господне. Все царствия земные, должно быть, с такой высоты видно… А ну, как сейчас скажет: „Прыгай вниз, докажи, что Господь есть на небесах — пусть, мол, спасет тебя?“»

Отцу Василию стало не по себе. Он покосился на беса. По виду того нельзя было заподозрить, что он замышляет что-то недоброе, и это еще усилило опасения отца Василия. Он взглянул вниз и сердце его дрогнуло.