Юлия Зонис - Боевой шлюп «Арго» [сборник]

– Ах, это ты, – недовольно пробормотал Дайтаро. – Зачем пришел?

Его парадная накидка-хаори – неужели брат заявился сюда прямиком с Совета? – была измята и запачкана чем-то коричневым. Дайдзиро брезгливо расчистил место на лежанке и присел. Круглые глаза его высочества Наследника смешливо сощурились. Он приподнялся на локте:

– Я позову Икити. Она набьет и тебе трубочку.

Дайдзиро поморщился:

– Ты же знаешь – я не курю.

– Ах да. Я и забыл. Ты продал душу другому демону. Кстати, братик, ты никогда не задумывался, чем ваше знаменитое Киган-ори отличается от маковой отравы? Те же видения, то же бегство…

Ори брата была зеленой и имела вкус кислых диких яблок. Странная ори для Наследника – вот и Наследник получился странный.

– Ну, говори, – потребовал Дайтаро.

– Я ухожу, – неохотно сказал младший принц.

– Уходишь? Куда это ты собрался? К речным демонам на крестины?

– Ты знаешь куда.

– А. – Ярко блестящие глаза сощурились еще больше. – Все же решил сбежать в Киган вслед за своим сэнсэем?

– Я хочу…

– И хорошо, – продолжал брат, не обращая внимания на слова Дайдзиро. – И правильно. Только сейчас я начал понимать, как старина Бисямон нас всех обвел вокруг пальца. Мне-то казалось, что он одержимый и гоняется за собственной смертью, а вот ничуть не бывало. Это мы, благородные потомки дома Си, одержимы смертью, недаром и имечко себе выбрали подходящее. Это нам не терпится на тот свет, нам, а не ему. Он пересидит в Кигане, мы – сдохнем на пороге родного дома. Си! Ха! Ходячие мертвецы и поэты… Я сочинил вчера стихотворение… постой, как же там было… А, вот:

Дайдзи, мы и есть эти глупые росяные капли, зажатые между испепеляющими лучами и иссохшей от жажды землей. Нам никуда не деться… Постой… – Дайтаро ухватил брата за рукав и напряженно нахмурился. – Я хотел тебе что-то сказать… Хотел сказать… В голове путается…

– Я же тебе говорил, – не преминул укоризненно заметить младший, – бросай курить свою дрянь…

– Нет, подожди, я не о том хотел…

Опухшие в суставах пальцы сосредоточенно потирали влажный от пота лоб. Черные волосы старшего принца слиплись грязными сосульками. Дайдзиро неожиданно стало пронзительно жалко брата. Все – включая его, Дайдзиро, – считают его высочество Наследника дураком, пьяницей и опиоманом. А ведь Дайтаро совсем не такой. Он очень тонок и раним, оттого и опиум, оттого и выпивка. Он просто заглушает боль. Потому брат и бежит от собственной ори, кислящей, приводящей в чувство, как хорошая оплеуха или как свежий ветер с гор. Ори заставила бы его опомниться и действовать, но душа старшего принца слишком нежна и неспособна к принятию жестких решений. Как жаль, что придется оставить его сейчас. Ненадолго – Киган-ори длится от рассвета и до следующего заката, сколько бы времени ни прошло в Кигане. И все же… Надо, по крайней мере, увести его отсюда. Дайдзиро уже протянул руку, приготовившись обнять брата за плечи и помочь ему встать, когда курильщик шумно хлопнул себя по лбу:

– Да! Я вспомнил. Хайдэки. Он – не человек, и уж точно не тот, за кого себя выдает.

Младший принц опустил руку и нахмурился:

– Что ты имеешь в виду?

– Хайдэки – демон или что-то похуже демона. Ты мал был, не помнишь, а я-то почти уверен, что настоящему Хайдэки не удалось бежать к своим прекрасным друзьям-лемурам. Он был толстый, одышливый парень, почти как я, а корабль стоял в роще Инари за городом, в пяти ри от дворца. За Хайдэки неслась толпа с камнями… Говорят, труп выловили из реки… Я плохо помню.

– Его узнали многие…

– Конечно, узнали. Лемуры – все как один чародеи и оборотни. Даже если его и не убили тогда… Я послал шестерых закончить дело, шестерых отборных бойцов, сам Отец Якудза клялся мне, что нет их лучше. А двое из них были сведущи в тайном искусстве…

Дайдзиро сделалось неловко. Ясно вспомнились слова Моносумато-но Хайдэки там, на закате, в беседке: «Это будет совершенно напрасной потерей тренированных кадров» . Хайдэки знал уже тогда, знал и ничего не сделал… Был твердо уверен в своей неуязвимости?

– Слушай еще, – пропыхтел его высочество. – Из посольства, из проклятого дома Хайдо ни один человек не вышел и не вошел, все двери сторожат мои стрелки. А в саду перед домом не раз и не два видели серого шакала – покрутится тварь и нырнет в переулок. Я приказал стрелять, но то ли в сумерках стрелки мажут, то ли для этого зверя надо отлить серебряные пули… И в саду Большого дворца видели того же шакала. Что он там ищет? И у тебя, в Малом…