Анатолий Королев - Мертвая невеста

Ян так растерялся находке и соврал в ответ так неудачно, что Санин расхохотался.

– Врешь. Да это вовсе не веер! – напирал бесстыдник. – Смотри.

От грубых тисков веер щелкнул и выпустил из рукояти узкое лезвие.

В ручке слоновой кости скрывался миниатюрный стилет.

Ян опять что-то ляпнул. Но приятель уже ничему не верил.

– А откуда стишки? – наглец схватил со стола тетрадку, куда Лили переписала каллиграфическим почерком ночное стихотворение. Свое начало и окончание, сочиненное Яном.

Ян сослался на вымышленного друга. Но Санин обнаружил подпись – княжна Лили Т.

– Это же девичье имя, – рассмеялся гость, – зачем ты врешь?

Не зная как отговориться, Ян страшно смутился, а допрос нахала становился все настойчивей и наглее. Тогда Ян вообще замолчал, но Санин схватив тетрадь и веер княжны, стал его искусно запугивать и, потеряв голову, прижатый к стене Ян, наконец, признался во всем.

Только тут гость поверил хозяину, но тут же стал просить показать ему живую покойницу. Сначала просил. Потом стал требовать и опять умело пугать. Тогда Ян рассказал о ее запрете: мир мертвых опасен… но это еще сильнее разожгло любопытство бездельника. Словом, он так пристал к Яну, что тому ничего не оставалось, как согласиться.

– Ладно. Подождем полночь.

И тут события закрутились как в дурном сне – Санин не медля вытащил из кармана мобильник и назвал к Яну кучу гостей. Приехал знакомый сутенер с парой блядешек и дружок Санина по кличке Нина. И каждому Санин со смаком рассказал о покойнице в свадебном платье.

«Никогда не будь клоуном», честил себя Ян.

Гадкие гости пили и орали всю ночь, и Ян с бессильной ненавистью смотрел на пьяную оргию. Блядехи валетом лизали друг друга, сутенер онанировал, Санин насаживал на болт черное гузно дружка. В порыве отчаяния Ян даже думал перестрелять на фиг всю поганую коблу из Макарова, который прятал в шкафу.

Вдруг Санин весь превратился в слух и велел замолчать. Кобла притихла… надо отдать должное интуиции подлеца – из глубины ночи в комнату ветерком долетел печальный голосок и тут же замолк.

Раздосадованный Санин схватил с подоконника камень, которым Ян прижимал раму, швырнул его в полумрак и заорал:

– Чего ломаешься, сука! Выходи!

Только тут терпение Яна лопнуло как натянутая струна, он кинулся к шкафу, достал пистолет и обрушился на гостей бледный от злобы и ярости. Он еле сдержался, чтобы не давнуть спусковой крючок.

Недаром говорится: Бойся гнева терпеливого человека.

Увидев, как взбеленился хозяин, компания мигом убралась восвояси.

Ян перевел дух и подошел к окну. Луна спряталась за облаками. Смоляная темнота была так черна, что загасила огоньки светляков. Ни шороха. Ни звука.

Целых две ночи Ян ждал прихода Лили. И все ночи напрасно.

И вдруг на третью ночь она пришла и, плача, проговорила:

– Какие злые были у вас гости! Напугали меня до смерти!

Ян извинился за подонков, просил ее успокоиться, но Лили лишь повторяла:

– Вы им все разболтали! Смотрите… – она разжала ладонь и показала расколотый на две части эмалевый медальон с искалеченным изумрудом, – это был подарок моего жениха. Я ношу его на груди со дня нашей помолвки. Вот куда угодил мерзкий камень. Прощайте!

И быстро ушла.

Ян пытался ее удержать, но взгляд девушки обжог таким холодом, что он замер на месте. Он впервые увидел , что такое гнев аристократки и был готов провалиться сквозь землю от стыда.

Прошло больше месяца.

Наступили первые дни золотой осени, и Ян окончательно понял, что не может забыть прекрасную покойницу.

Часто бродя по заветному пустырю, он пролезал через пролом в стене на Рогожское кладбище и искал могилу юной княжны Лили Трубецкой, но нигде не находил дорогое имя – ни на крестах, ни на редких могильных плитах.

Но как-то однажды поздним дождливым вечером, когда Ян в одиночестве пил тоскливое вино погибшей любви, раздался слабый стук по стеклу. Ян кинулся к окну, и Лили впервые вошла в комнату с поднятой вуалью, и юноша увидел ее лилейное личико с мрачными глазами в траурных тенях.

– Вы простили меня? – выдохнул Ян.

Невеста молчала, чернота ее глаз блестела от напора стиснутых в душе слез. Ян стал спрашивать, что с ней.

Лили долго крепилась пока, наконец, не прошептала навзрыд:

– Тогда я обиделась на ваш проступок и вернулась на кладбище, а теперь мне совестно оттого, что в беде приходится искать вашей защиты и просить о помощи.

Ян пылко обещал пойти ради нее на все, и тогда прекрасная покойница поведала ему свое горе.