Владимир Гусев - Век дракона (сборник)

— Вы из какого века? — запетушился, не спуская глаз с рукописи, обладатель съемного ореола. — По какому праву вмешиваетесь в прошлое?

— По праву будущего. Я из двадцать седьмого века. А вы, судя по боязни за ваше хилое здоровье, из двадцать второго? Не огорчайтесь. Да, если эта статья будет сейчас опубликована, в конце вашего века наступит смутный период, когда единого времени не будет. Но он быстро пройдет, мы побеспокоимся об этом. Зато более раннее познание законов хронодинамики позволит спасти Землю от неизбежной гибели. Мы все предусмотрели, публикация статьи уже в двадцатом веке позволит открыть Большой Туннельный Переход на сорок лет раньше, нежели в противном случае, и планета-заповедник будет спасена от гибели в лучах Немезиды’

Человечек в серебристом хитоне попытался почесать плешь, но наткнулся на ореол и опустил руку.

— А мое задание? Останется невыполненным? Меня же разжалуют в кандидаты! — Он задумчиво прошелся между стендами, повернулся к ним лицом. Как-то незаметно получилось, что мы втроем оказались по одну сторону сейфа, а он — по другую. Игорь прижимал папку к груди, как школьник — дневник с первой “пятеркой”. Маленький человечек взмахнул рукой, и тотчас из-под правого локтя выскочил и защелкнулся на запястье короткий ствол.

— Рукопись на сейф! Быстро!

Игорь, не раздумывая ни секунды, исполнил приказание.

— Да подавитесь вы ею! Сделают нечаянно калекой — никакая причинность не спасет, — пояснил он мне и начал медленно отступать в направлении машины времени.

Плешивый схватил папку, как окунь — наживку на крючке. В то же мгновение бронзовокожий атлет очутился за его спиной. Рука со зловещей трубкой была зажата мертвой хваткой. Черный зрачок выхлопного отверстия смотрел прямо мне в переносицу. Не выдержав смертельного взгляда, мои глаза сами собой зажмурились. Раздался легкий щелчок. Я хладнокровно выдержал паузу. Трубка, вырванная вместе с клочьями серебристого хитона, корчилась в судорогах на полу. Все смотрели на нее, как завороженные. Наконец, изогнувшись дугой, она выпустила лужицу желтой маслянистой жидкости и замерла. Гигант ослабил захват и сказал Игорю весело:

— Возьмите свою рукопись и как можно быстрее публикуйте.

Покоритель Времени, заметно воодушевившись, поднял с пола заветную папку. Но она вдруг вырвалась у него из рук и плавно покачиваясь, поднялась примерно на метр над озадаченной головой. Игорь растерянно посмотрел на меня, потом на бронзовотелого гиганта, подпрыгнул, как собачонка за лакомством в руке дрессировщика. Но в то же мгновение папка дернулась вверх, и пальцы Властелина Времени схватили пустоту. Приземлился он неудачно, на пятую точку.

— Что за чертовщина! — удивился атлет.

Маленький человечек, воспользовавшись замешательством, попытался вырваться, но был снова зажат длинными бронзовыми руками, словно челюстями капкана. Однако хватка атлета тут же начала ослабевать — видимо, плешивый включил вмонтированные в скафандр усилители., Он вдруг сжался в комок, выскользнул из объятий гиганта, и, как кошка, прыгнул к Игорю. Тот испуганно отшатнулся. Маленький человечек, едва коснувшись пола, взвился под самый потолок — и промахнулся, но не упал, а завис в метрах трех от пола, как парашютист в затяжном прыжке. Он отчаянно молотил воздух ногами, загребал руками, но сделать ничего не мог.

— Отпусти меня! Отпусти меня немедленно! — завопил он.

— Это не я, — развел руками атлет.

— Не ты?! Тогда кто же?

— Внимание! — раздался вдруг мощный низкий голос, и стекла в высоких рамах жалобно задрожали. — Говорит Служба Охраны Времени. — Слушайте и запоминайте. Любого рода опыты со временем, равно как и с его производными, и соответствующие теоретические изыскания категорически запрещены во все времена, предшествующие Эре Свободного Времени. Нарушители наказываются бессмертием с одновременной ссылкой в бесконечность.

Атлет вертел головой, пытаясь определить источник звука. Но голос, казалось, исходил отовсюду, рождался в каждом кубическом сантиметре воздуха. И не было сил противиться его мощи.

— А как же смутное время? — прогнусавил серебристый человечек. Он дотянулся до гирлянды с флажками, оставшейся еще с Нового года, сел на нее, как петух на насест, и вновь обрел чувство независимости и собственного достоинства.

— По возвращении вы обнаружите ошибку в расчетах и покажете, что смутный период не состоится, если только будут прекращены все опыты со временем. За достижение столь выдающегося результата вы будете пользоваться почетом и уважением до конца своих долгих дней.