Том Годвин - Вирус бессмертия (сборник)

Ну, спасибо, старина, ублажил ты меня! Тот экземпляр, который ты прислал недавно… Сначала я решил, что ты немного не в себе, но потом сообразил, куда ты метил. Мы тут помираем со смеху, наблюдая за тем, как старушенция пилит грешников, расписывая им их прегрешения. Бабуся просто клад — за последнюю неделю интенсивность мучений выросла в среднем на 37 процентов. Она оказалась настолько полезной, что я назначил ее своим заместителем… Если попадется еще что-нибудь в том же роде, присылай сразу. Я в долгу не останусь. Всего наилучшего.

Люцифер.

Перевод с англ. Н. Евдокимовой

В крохотном номере гостиницы на планете Менг было тесно. Голубоватый солнечный свет падал из окна на затоптанный серый ковер, на массивную песочницу, усыпанную окурками, на батарею пустых бутылок. В углу были кучей свалены вещи — и привезенные с собой, и купленные здесь, на Менге. Неподалеку от двери сидел очередной хозяин номера, мистер Р.С. Вэйн — человек лет пятидесяти, чисто выбритый, с ежиком стальных волос. Вэйн был отчаянно пьян.

Послышался легкий стук в дверь, и в комнату проскользнул коридорный — высокий смуглый туземец лет девятнадцати. Его зеленовато-черные волосы, спереди коротко постриженные, были слишком длинны на затылке. Глаза у него были разные: один зеленый, другой серый.

— Поставь вон там, — распорядился Вэйн.

Коридорный поставил свой поднос и склонился над столом.

— Слушаю, сэр. — Он снял с подноса неоткупоренную бутылку «Десять звездочек», ведерко со льдом, бутылку содовой воды и осторожно разместил все это среди грязной посуды. Затем поставил на поднос пустые бутылки и ведерко из-подо льда. Руки у коридорного были большие и мосластые; в своей тесно обтягивающей зеленой форме он казался слишком рослым и широкоплечим.

— Так вот он какой, Менг-сити, — проговорил Вэйн, не сводя глаз с рассыльного.

Вэйн сидел, выпрямившись в кресле, аккуратный и чопорный — в пиджаке и тщательно повязанном галстуке. Он сошел бы за трезвого, если бы выговаривал слова не так старательно и белки его глаз не были бы воспалены докрасна.

— Да, сэр, — отозвался коридорный и выпрямился, не выпуская подноса из рук. — Вы здесь впервые, сэр?

— Я приехал еще две недели назад, — сказал Вэйн. — Мне не понравилось здесь тогда и не нравится сейчас. Кроме того, меня не устраивает этот номер.

— Администрация будет огорчена, что вам не понравился номер, сэр. Отсюда открывается чудесный вид.

— Здесь грязно и тесно, — ответил Вэйн, — но дело не в этом. Днем я его освобожу. У меня билет на сегодняшний лайнер. Убил две недели на поездки по селениям — проверял достоверность историй о марраках. Пустое дело — всего лишь болтовня туземцев. Жалкая планетишка. — Он в упор посмотрел на коридорного и презрительно фыркнул. — Как тебя звать, бой?

— Джимми Рокша, сэр.

— Так вот, Джимми Рокс, погляди-ка на эту груду барахла. — Поверх штабеля чемоданов громоздились шарфы и ткани, туристское снаряжение, одеяла, ковры и многое другое. — Я занимаюсь упаковкой, и мне некуда девать фунтов сорок добра, не считая обломков вон того кувшина. Есть у тебя какие-нибудь предложения?

Коридорный неторопливо прикидывал что-то про себя.

— Осмелюсь посоветовать, сэр, можно положить шарфы и прочие вещи внутрь кувшина. По-моему, они поместятся.

— В этом что-то есть, — ворчливо одобрил Вэйн. — А ты умеешь собирать такие кувшины?

— Не знаю, сэр, не приходилось.

— Ну, попробуй. Давай же, не стой столбом. — Вэйн взболтал теплый, безвкусный напиток в высоком стакане.

Коридорный снова поставил на стол свой поднос и направился в глубину номера. На платяном шкафу, повыше головы коридорного, лежал объемистый пакет, а в нем куски серой керамики, перетянутые бечевкой. Рокша бережно снял башмаки и взобрался на стул. Смуглые босые ноги юноши были чисты. Он без усилия снял пакет, слез со стула, положил свою ношу на пол и снова обулся.

Вэйн поднес высокий стакан к губам, зажмурился и осушил его залпом. Проглотив теплую смесь виски с содовой, он еще мгновение посидел с закрытыми глазами, покивал головой над стаканом, точно прислушивался к какому-то внутреннему голосу.