Максим Кораблев: Плацдарм. Изгнание из рая

Люди оказались сильнее («И подлее…» – с горечью подумал Ник.) В результате урунгхов в Сиреневых Скалах не стало. Зато появилось нечто иное – то, что носа (и щупальца) показать не смело, пока там жили эти птицы. И это нечто запросто может уничтожить земную колонию.

Отчаянная попытка Ника отправиться туда, где живет племя урунгхов, и умолять их о возвращении успеха не принесла. К нему – понимающему – крылатые существа отнеслись с уважением. Двое из них даже вызвались охранять путешественников на пути домой. Но, как только опасности пути останутся позади, птицы улетят обратно.

Может быть, когда-то людям и урунгхам удастся заключить союз. Но случиться это может очень и очень не скоро.

…Дракончик опять прикрыл глаза, а Ник с тоской вспомнил Эльсинор – земную колонию у Малахитового озера.

Эллор, сидящий напротив на охапке веток, как будто прочитал его мысли.

– Вот вернемся, – мечтательно произнес он, – и первым делом я переоденусь… Затем побреюсь… И высплюсь всласть… Смотри-ка, рыба, кажется, испеклась.

Вот насчет «переодеться» он был прав на все сто. После купания в болоте его одежда пришла в полную негодность. Зато Эллор умудрился (благодаря чуду, как он сам считал) спасти свое основное достояние – гитару.

Да и бритье было для Эллора неприятной проблемой. Попав на лодку Ника «случайно», менестрель, разумеется, не прихватил бритвенных принадлежностей. Бороду и усы он отпускать не захотел, но попытка побриться кинжалом закончилась порезами.

Ник улыбнулся, взглянув на приятеля и товарища по несчастью.

– Так и здесь спать можно, – проговорил он. – И сверху не капает, и ветра нет. Сиди и наслаждайся жизнью…

– Ну-ну, ты, как я погляжу, наслаждаешься вовсю, – хмыкнул Эллор, взяв испеченную рыбу и подув на золотистую корочку. – Кстати, ты теперь на призрака стал похож, недаром тебя так и прозвали. А на мне скоро плесень расти начнет от сырости этой поганой. – Он провел свободной рукой по подбородку.

«А нам еще топать и топать, – подумал Ник. – Если бы лодку не потеряли, добрались бы недели за две. А так… Если по карте, получается вроде не сильно много, а сколько на самом деле – черт его знает».

Он едва слышно вздохнул.

Эллор доел рыбу, тщательно вытер руки о лист, напоминающий лопух (лопух – он и на Плацдарме лопух), и, привстав, взял чехол с гитарой.

Раскрыл. Придирчиво проверил струны…

– Ладно, как говорит наш ярл – «ножками, ножками…» Ну и ладно, а то у меня скоро морская болезнь началась бы. – После обеда Эллор слегка повеселел.

Ник молча уплетал свою порцию, зажмуривая глаза от едкого дыма. Поскольку он сидел очень близко к огню, плечи, лицо и грудь окутало приятным теплом, зато ноги, казалось, начали мерзнуть еще сильнее. Интересно, сапоги до утра просохнут или нет? А если даже и успеют, то минут через десять ходьбы наверняка опять промокнут.

– Ну вот, приплыли, – присвистнул Ник, когда тропинка уткнулась в каменистую осыпь. Слева обрывались скалы, внизу тускло поблескивала серая гладь реки. Ступить на осыпь? Шутить изволите – это же верное самоубийство. Лезть на скалы? Н-да, альпинисты из них – те еще!

– Чует мое сердце, и намучаемся мы со всем этим! – в сердцах проговорил Эллор.

– Надо было плот хоть какой-нибудь соорудить, – проговорил Ник, присев на корточки и осматривая лапы ротвейлера. Идти по камням Роне было очень тяжело. К тому же собака умудрилась поранить заднюю лапу и тащилась теперь еле-еле, то и дело присаживаясь отдохнуть.

– Плот? – хмыкнул Эллор. – Ну спасибо! А чем мы деревья для плота валить будем? Зубами? Так я не бобр…

Ник промолчал.

Он отлично понимал, почему Эллору такая идея не по душе. Едва не утонул сам, чудом не потерял гитару. Лодку им протаранили, а уж плот схрумкают и даже не заметят.

Юноше хотелось сказать что-нибудь язвительное, но он решил промолчать: ведь если не сдержится и он, дело вполне может закончиться ссорой, а вот это было бы уж совсем ни к чему.

Собака жалобно смотрела на своего Хозяина и подниматься не торопилась. Подскочивший к ним Локи что-то утешающе чирикнул, затем наклонил голову и стал деловито зализывать раненую собачью лапу. Ник знал, что его слюна – прекрасное дезинфицирующее средство, дракончик в свое время помог не только собаке, но и им, особенно – Эллору, которого обожгла ядовитая речная гадость.

Рона шумно вздохнула, но больше ничем недовольства не выразила. Да и вздох относился, пожалуй, к тому, что сейчас придется опять куда-то идти, да еще по погоде, при которой хороший хозяин собаку из дома не выпустит…