Вильям Александров: Блуждающие токи

Тост всем понравился. Тянулись через весь стол, чтобы чокнуться с Хатаевым, а тот встал, широко расставил крепкие ноги, далеко вперед выбросив руку с бокалом, и на лице его, таком открытом и ясном, сияла наивная и трогательная в своей растерянности улыбка.

— Спасибо. Большое спасибо… — говорил он и чокался с каждым.

Они выпили еще за дружбу, за блуждающие токи, потому что если бы их не было, то не собрались бы они все вместе под одной крышей.

Ким сидел в другом конце стола, рядом с Женей. И когда он потянулся через весь стол, чтобы достать до руки Федора, он вдруг почувствовал на себе ее взгляд и оглянулся.

— За меня тоже — ладно? — попросила она, прищурившись, и непонятно было, смеется она или досадует на что-то.

Но Федор подошел к ним сам. Он перелез через все препятствия, через все ноги, стулья, поцеловал руку Жене, обнялся с Кимом, и в глазах его заблестели слезы.

— Старик, — проговорил он сдавленно и сжал Кима за плечи с такой силой, что у того что-то хрустнуло, — вы даже сами не знаете, какие вы все тут есть люди… — Он обвел всех горящим, немного блаженным взглядом и вдруг сказал негромко, но страстно и сильно:

— Послушайте, а давайте-ка выпьем за того, кто собрал вас всех вместе, Таких ребят, ведь это же надо особый дар иметь…

— Здоровый парень, а быстро забурел, — негромко сказал Жора, но голос у него был густой, низкий, вей услышали, и Федор услышал. Он вскинул голову и блаженно улыбнулся.

— Вы думаете, я пьян? Да ничего подобного. Поймите, я говорю — пока нет шефа, давайте выпьем за него — отличный все-таки старик, если сумел собрать под одной крышей всех вас.

— Теперь уже не вас, а нас, Федор Михайлович, — сказал Гурьев. — Привыкайте.

— Верно. Хотя, знаете, я в общем-то не имею еще на это права.

— Как так?

— Дело в том, что…

— Ну, понесло! — уже во весь голос вмешался Жора. — Так, может, выпьем все-таки за Лаврецкого, а потом уж будете выяснять "нас" или "вас"!

— Да, конечно. За Старика. Чудесный Старик.

Они выпили снова, и тут Федор заметил, что коньяк стоит у Гурьева нетронутый, а отпивает он из высокого фужера минеральную воду.

— Вадим Николаевич, — окликнул он Гурьева. — Что же вы?! Не ожидал!

Он подошел к Гурьеву и поднял его рюмку с коньяком.

— Прошу вас, за шефа! Как-то нехорошо пить воду под такой тост.

И вдруг Ким почувствовал неловкость за Федора. И тот, видно, сам тоже почувствовал. Стало тих". Тихо до неприятности.

— Ничего, Игорь не обидится. Я всегда так, Федор Михайлович, — это всем известно.

— Простите, не знал, — Федор виновато оглянулся. — Что значит чужеродный элемент в отлаженной системе.

— Ну, это вы напрасно, — сказал Гурьев. — Вы включились в нее легко. Я бы даже сказал — кстати.

— Не уверен. — Федор как-то помрачнел, снова окинул все вокруг быстрым взглядом и, убедившись, что на них уже перестали обращать внимание, присел рядом с Гурьевым. — Знаете, как раз об этом я хотел поговорить… — Он замолк, стал прикуривать, потом глубоко затянулся несколько раз, выталкивая дым вбок, чтобы не обкуривать Гурьева. Тот терпеливо ждал.

— Понимаете, — проговорил наконец Федор, — по-моему, я оказался здесь довеском, ненужным довеском там, где все на своих местах.

— Почему вы так решили?

— Видите ли… Меня хорошо приняли. Я почти как свой… Но — почти, понимаете?

— Оно понятно… Время, дорогой мой, время… Только оно убирает это "почти". Вы слишком торопитесь.

— Может быть. — Федор вздохнул. — Но, понимаете… То, что я имею в виду, и время не сотрет.

— Что?

— Вы все занимаетесь коренной проблемой. Создаете универсальную систему защиты. Так?

— Так.

— А мне предложено заниматься решением частной задачи.

— Положим, не совсем частной.

— Вы знаете? Ну, тем более… Система предупреждения…

— Что ж тут плохого? Наоборот! В ближайшем будущем вы сможете дать практический результат на базе наших исследований.

— Я не говорю, что это плохо, Вадим Николаевич, я понимаю значение и пользу этого направления, но… Как бы вам сказать, мне очень не по себе оттого, что… — Федор поднял глаза, и Гурьев увидел совершенно ясный, оценивающе холодный взгляд, — мне кажется, шеф не видит во мне ученого.

— Ну, вот это уж вы напрасно, — пророкотал Гурьев и опять налил себе в фужер шипучей минеральной воды, — уж это, смею вас заверить, сущая чепуха, мой дорогой! Я немножко лучше вас знаю Лаврецкого, мы с ним всего лишь лет сорок знакомы. Если бы он в вас не видел ученого, он бы вас близко к лаборатории не подпустил! Можете быть в этом уверены.