Максим Солохин - Король и Каролинка

И она меня давно знает.

Вот что, она наводит на меня транс, понял я. И делает это со страшной силой. Я невольно напрягся внутри -- я не хотел в транс. Но сопротивляться тут абсолютно бесполезно. Тут помогает только одно: надо молиться.

-- Прости... Король, -- сказала Настя, вдруг закусила губу и заплакала. Я заметил, как в глазах ее мелькнули самые настоящие слезинки, а потом Настя закрыла лицо руками.

-- Ну, ты чего, -- сказал я, совсем растерявшись. Я ощутил раскаяние, что довел девчонку до слез...

Потом я подумал, что это, наверное, волшебная хитрость?

Я опять попытался УВИДЕТЬ Настю, и опять ничего не вышло. Она была цельной, как моя Мама на экране. Она ничего не играла, просто была собой.

Настя отвернулась и молча пошла к моему дому. Я побрел рядом с ней в растерянности, гадая, что же это делается-то. Уже в подъезде, у двери лифта, сообразил: между прочим, вопрос о том, можно ли Насте заходить к нам в дом, остается открытым.

Двери лифта открылись.

-- Настя, -- сказал я твердо. -- Я не хочу приводить тебя к нам домой. Родители не согласны.

И опять я ощутил, что говорю как-то странно. Что значило "родители не согласны"? Непонятно. То ли я имел в виду, что Мама не разрешила бы нецерковной Насте заходить к ним на квартиру. То ли, например, что мои родители не согласны между собой. То ли... что-то еще.

Двери лифта закрылись. Мы остались стоять на первом этаже. Настя не стала заходить в лифт.

Быстро глянув на меня исподлобья, она пошла к выходу.

-- Настя! -- сказал я, вдруг сильно испугавшись, что она так и уйдет... навсегда. -- Не сердись. Я спрошу их.

Настя остановилась и оглянулась. Лицо ее было добрым, глаза улыбались.

-- Не говори, -- сказала она. -- Я сама приду.

И легко сбежала по ступенькам.

Секунду я боролся с почти непреодолимым желанием броситься следом за ней. Но это был бы уже совсем неприличный и непонятный поступок. Что это за чушь... как влюбленные какие-то. Жених и невеста.

Я поехал на лифте наверх, по дороге все еще пытаясь понять, что же это делается-то. И вдруг меня охватили чувства. Сильные чувства. Назвать чувства я не мог, и потому никак не реагировал, будто и не было никаких чувств. Как и подобает мужчине. Выйдя из лифта, я подошел к двери квартиры, достал из кармана ключ... и вдруг расплакался. Я плакал и думал, что плачу от радости, что наконец-то увидел Настю. Это было непонятное, но настолько сладкое и сильное чувство, что я перестал соображать и отдался переживанию.

Через минуту я вытер глаза и подумал: что это я, влюбился, что ли? От этой мысли мне стало смешно и как-то легко на душе. Ясно было, что любовь тут ни при чем. Просто я на самом деле Король, что бы там это не значило. А Настя тут ни при чем. Что я буду за Король, если буду влюбляться в первую встречную ведьму.

А что Настя -- ведьма, в этом я уже не сомневался ни капельки. Я уже имел дело со всяким там волшебством, с ведьмами и прочими подобными вещами -- ведь я сказочный мальчик!..

Но дело не только в этом. В сущности, я был профессионально подготовлен к контакту с ведьмой. Хотя и не сознавал этого. Так уж сложилась моя биография.

Я открыл дверь и вошел в нашу новую квартиру.

Сколько я себя помню, у нас в семье всегда были сложности. Семейные сложности. Но не какие-нибудь там простые и неинтересные дрязги, которыми увлекаются обычные родители, а тонкая идейная война!

Мой Папа работал гипнотизером в каком-то там исследовательском Институте, а Мама -- психоаналитиком в районной клинике. Мои родители хотя и были почти что коллеги, психотерапевты, но принадлежали они к разным школам. Гипнотизеры и психоаналитики -- это как кошки и собаки. Папа и Мама друг друга любили, но часто ссорились.

Скажу по секрету... Впрочем, какие в сказке секреты! Для того и сказка сказывается, чтобы обнародовать закрытую информацию. Попросту говоря, моим родителям на самом деле просто нравилось ругаться и мириться. От этого жизнь становилась похожей то на психоанализ, то на сеанс гипноза.

Когда в доме царил мир, это был как бы сеанс гипноза -- доминировал Папа. Когда они начинали ссориться, Мама брала верх -- и получался психоанализ. Хотя вообще-то Мама говорила, что дома она психоанализом не занимается, потому что для психоанализа нужна дистанция, а в семье главное -- близость. Потому-то, наверное, мамин психоанализ оказывался перед папиным гипнозом бессильным. Какая уж там в семье дистанция!

Зато Папа нас гипнотизировал направо и налево, просто мимоходом. Потому что гипнозу близость нисколько не мешает! Папа был крупным специалистом по "эриксоновскому гипнозу" -- это такая штука, когда вы даже не замечаете, как впадаете в транс. Как понимаете, сам я испытал это на себе много раз!