Ричард Маккенна: Вернись домой, охотник

Эти чертовы деревья бессмертны, с отвращением сказали они. Действительно, на такой планете хвороста не соберешь, и им пришлось жечь пиролин, вылив его на сырые деревяшки… Мясо, которое жарил Рой Крейг, быстро покрывалось пузырями. Могли бы, конечно, воспользоваться плиткой в гравиплане, подумал он. Но эти парни только что с Мордена, и у них на лбу красные кружки, так что они привыкли жарить мясо на открытом огне. И, конечно, они правы, подумал Крейг.

По ту сторону огня четверо возились со взрывными устройствами и громко разговаривали. На них была хлопчатобумажная синяя форма, они коротко острижены, а на лбу у каждого вытатуирован красный кружок. Рядом стоял Борк Уайлд, новый начальник, — высокий человек с резкими чертами лица, короткими черными волосами и двумя красными кружками на лбу. А у Крейга — длинные рыжеватые волосы, и его лоб, не сними нескольких веснушек, совершенно чист: по морденским попятим, он еще не стал мужчиной. Несмотря на свои шесть футов роста, рядом с ними Крейг чувствовал себя мальчишкой. Группа состояла только из «красных кружков»; он был среди них единственным «чистиком». Приятного мало, потому что всю черную работу приходилось делать именно ему.

Их группу — шесть человек — отправили на окружную стену. Они разбили лагерь недалеко от своего гравиплана (высокой серой машины, предназначенной в основном для перевозки грузов). До огромной окружной стены не меньше двух миль. Вокруг их лагеря стояли голые стволы с волнистой корой серебристого цвета; от земли до нижних ветвей было не меньше пятидесяти футов. Свет сквозь кроны пробивался слабо, и кругом царил зыбкий полумрак. Стволы и ветви засыпало раздвоенными листками—фитонами всех цветов и размеров. Вспугнутые огнем и людскими голосами, эти листки отделились от деревьев и, переливаясь на солнце всеми цветами радуги, повисли роем над верхними ветвями. Они звенели, щебетали и распространяли пряный запах. Самые смелые опускались пониже, подбираясь к людям. Одни па сидевших у костра, маленький человечек с крысиным лицом по имени Кобб, перестал возиться с взрывным устройством и запустил в рой фитонов пылающей головней.

— Потише, вы, свиристелки! — рявкнул он. — Думать мешаете, чёрт бы нас побрал!

— А ты что, еще и думать умеешь? — спросил Уилан.

— Ну, раз я думаю, что я думаю, значит, я думаю.

Все засмеялись.

Сплетение красных и белых корней, густым ковром покрывавшее землю, постепенно исчезало: корни уходили в стороны и в почву, обнажая землю вокруг костра. Тем, кто недавно прилетел с Мордена, казалось, что корни просто убегают от огня, но Крейг помнил, что они делали так даже тогда, когда прежняя группа не разводила костра. К утру вокруг гравиплана будет большая проплешина. Коричневатый разветвляющийся корешок в дюйм длиной выглянул из голой земли и устремился вслед за уходящими корнями. Крейг улыбнулся и перевернул мясо над огнем. Небольшой красно—зеленый листок—фитон отделился от роя и сел ему на запястье. Крейг не стал его стряхивать. Тонкие бархатистые крылышки фитона поднимались и опускались, а продольная прожилка делала его похожим на тонкое тельце (конечно, без ног и без головы). Крейг пошевелил рукой и слегка удивился тому, что фитон не отпадает. Забавные они все‑таки.

Узорчатый золотисто—зеленый фитон с огромными крыльями уселся на плечо Уайлда. Тот поймал его и жирными пальцами оторвал крылья: фитон верещал и трепыхался. Крейга передернуло. «Перестаньте!» — вырвалось у него, а потом: извиняющимся голосом он добавил: «От них не бывает вреда. Просто они любопытные».

— Тебя, чистик, я, кажется, не трогал, — лениво ухмыльнулся Уайлд. — А эти чертовы бабочки—кровососы пусть знают, чем я тут занимаюсь.

Уайлд поддел ногой трухлявый кусок древесины, и тот, упав в костер, стал быстро съеживаться. Уайлд бросил вслед за ним в огонь разорванного фитона и оскалил свои лошадиные зубы.

— Мясо готово, — позвал всех Крейг.

Вскоре после ужина стемнело, взошла луна. Фитоны расселись по верхним ветвям и сложили крылья. Костер погас. Все ввернулись в одеяла, и сразу раздался дружный храп.

По Крейг не спал. Он видел, что у Сидиса в главном отсеке всё еще горит свет. Потом Сидис выглянул из гравиплана. Он был экологом с Белконти и возглавлял предыдущую группу. В этой экспедиции он сопровождал их лишь затем, чтобы ввести нового начальника, Уайлда, в курс дела. И ел, и спал он только в гравиплане, за что его глубоко презирали «красные кружки» с планеты Морден. Лоб его был так же чист, как и у Крейга, по для Крейга это слабое утешение. Ведь Сидис с планеты Белконти, а там обычаи совсем другие.