Сергей Волков - Анабиоз. Марш мародеров

Душа… Вот у Ника теперь как будто нет души. Нет сердца. Только разум. Математический такой разум, как у робота. Когда он выстрелил первый раз и не попал — пуля вошла в землю, — у меня мелькнула мысль толкнуть его, схватить автомат, кричать, царапаться… Только я сразу поняла, что это не поможет.

Могла, но не сделала. Не стала. И еще я поняла в тот момент, что он не пойдет со мной в Иркутск, домой. Вот Дамир пойдет. И будет защищать меня всегда и везде. Как Камил. А Ник… Ему проще опять оставить меня в каком-нибудь подвале, запереть — и идти одному.

Он думает, что стал сильным. А он слабый. Потому что главная сила — она в душе и сердце, а не в голове. И не в автомате. Хотя, наверное, я и ошибаюсь — ведь он думал в тот момент, когда стрелял, не о себе, не обо мне, а обо всех людях.

Он попал с третьего раза. И все там, впереди, закричали, страшно очень закричали, и побежали к нам, и тоже начали стрелять. Я легла в траву, колючую такую, жесткую и закрыла голову руками. А он остался стоять. Эксо-эксо, Кэнди…

Могилу Монаху вырыли на том самом холмике, откуда Ник стрелял в него. Но это случилось уже вечером. Весь день Цапко и добровольцы делали прививки общинникам, кололи антибиотики заболевшим. Поле на краю червоточины превратилось в госпиталь под открытым небом. Никто уже не надевал маски — смысла в них не было никакого.

Ник все это время просидел возле МТ-ЛБ в обнимку с автоматом. Он смотрел в небо. К нему никто не подходил, не разговаривал с ним…

Когда начинает темнеть, на поле вспыхивают многочисленные костры. На тягач грузят самых тяжелых больных, в основном детей, и Юсупов увозит их в Цирк. Цапко обходит костры один за другим, разговаривает с людьми, дает советы. За ним по пятам тенями движутся Анна Петровна и бригадир рыбаков Заварзин. Фельдшер убеждает общинников остаться на поле до утра. Ему задают множество вопросов, главный из которых — сумеет ли он остановить болезнь.

Ник слышит ответы Цапко, осторожные, взвешенные, но полные оптимизма. Он вздыхает. Да, все получилось именно так, как Ник и предполагал — после смерти Монаха люди словно очнулись. Нет, поначалу они, конечно, попытались убить его, Никиту Проскурина, но Юсупов подогнал тягач к холмику и Цапко, взобравшись на башню, закричал, что они добыли вакцину, что за золотистыми стенами червоточины нет никакого рая, и много чего еще…

Дело сделано. Мавр может уходить. Уходить потому, что никто и никогда не простит Нику смерти Монаха. Он, Монах, хотел как лучше. Хотел искренне, от всего сердца. А Ник его убил. Потому что тоже хотел, как лучше. Смешно, конечно. Но это жизнь, она так устроена.

Ник где-то читал, что, на самом деле, самым главным учеником Христа был Иуда. И что он принял на себя самое тяжелое и главное бремя — грех предательства, позволивший учителю стать Спасителем. Принял осознанно, из любви к тому, за кем шел, кому верил.

А кому верит он, Ник? Себе? Еще утром он был уверен в этом. Но после того как третья пуля, вылетевшая из его автомата, попала в грудь Монаху и он упал, выронив крест, вера эта исчезла.

Ник больше никому не верит. И ни на что не надеется. Что остается? Просто жить. Обустраивать новый мир, что лежит вокруг. Пахать, сеять, строить, возрождать, чинить, воевать. И медленно, по капельке, копить в себе новую веру — в будущее, в людей, в себя и в Бога.

Так будет. Но потом. А сейчас ему предстоит дальняя дорога. Утром Ник уйдет из города. Уйдет вместе с Филатовым на запад, в сторону далекой Москвы. Нужно обязательно выяснить, что там происходит. Нужна информация, нужна связь с другими городами.

Ник принимает решение, и ему становится легче. В голове звучат слова песни, которую пел Филатов бездну времени назад в Доме Кекина…

Ник вздыхает и смотрит на Эн и Хала, сидящих возле одного из костров. Они о чем-то говорят, склонив друг к другу головы. Что ж, Ник не держит на них зла или обиды. Если у его воспитанницы и этого парня что-то получится — он не против. Как говорится, совет да любовь.

Филатов неслышно подходит к Нику, садится рядом на траву.

— Нам надо взять с собой универсальный набор медикаментов, — скрипит он.

Не поворачивая головы, Ник отвечает:

— Только не много. Самое необходимое. Приготовьте воду, патроны и гранаты. И какие-нибудь теплые вещи — сейчас по ночам холодно.