Джанет Каган (KAGAN, Janet Megson)
РЕВОЛЮЦИЯ ЩЕЛКУНЧИКОВ (The Nutcracker Coup)
Мэри Тедескова для бодрости включила сюиту из «Щелкунчика» на полную громкость и – поскольку резала по дереву – время от времени дирижировала ножом. Тут кто-то из местных просунул морду в ее кабинет. Она убавила звук до еле слышного шепота и отворила дверь. Конечно, это был Тейтеп. Проведя почти год на Празднестве (таков буквальный перевод названия этой планеты), она все еще затруднялась различать празов по их внешности, и три белые иглы на «воротнике» Тейтепа сделали его первой настоящей личностью для Мэри.
– Доброе утро, Тейтеп. Могу я что-нибудь для вас сделать?
– Поделиться? – спросил Тейтеп.
– Конечно. Может быть, убавить звук?
Мэри знала, что сюита из «Щелкунчика» так же чужда аборигену, как треск и скрежет здешней музыки – землянину. Она попривыкла к отдельным элементам их искусства, но было неизвестно, испытывает ли Тейтеп то же самое в отношении Чайковского.
– Пожалуйста, оставьте включенным, – попросил он. – Всю неделю вы проигрываете одно и то же – я прав? А сейчас помахивали ножом в такт. Вы поделитесь причиной?
Она поняла, что действительно включала запись каждый день.
– Попробую объяснить. Это немного глупо и не должно считаться характерным для всех людей. Только для Мэри.
– Понял. – Он поднялся на табурет с откидной подножкой* [ *Малораспространенный вид американской мебели ], который Мэри кое-как соорудила в свой первый месяц на Празднестве, удобно уселся по-собачьи и приготовился слушать. В покое странные иглы, покрывавшие его шею и хвост, выглядели как украшения. По меркам аборигенов Тейтеп был красивым мужчиной.
Поскольку празы – четвероногие, от человеческих стульев для них мало проку. Табурет был удобней: Тейтеп мог лежать на его широкой верхней платформе и мог сидеть на подножке; в обоих случаях его глаза оказывались на уровне глаз Мэри. В посольстве это новшество так понравилось, что местным ремесленникам немедля заказали по нескольку табуретов для каждого помещения.
Тем временем Мэри продолжала «лекцию».
– Вы замечали, Тейтеп, что чем дальше от дома, тем дороже воспоминания о нем?
– Да. – Он достал из сумки кусочек сладкого дерева и, казалось, принялся его изучать. – А я и не думал, как важны для вас традиции!
Вы действительно очень далеко от дома. Примерно тридцать световых лет, разве не так? – Он вгрызся в дерево, срезав тонкую витую стружку углом переднего зуба, острого, как бритва. Проглотил стружку и распорядился: – Пожалуйста, продолжайте.
Его властность всегда гипнотизировала Мэри. Она повиновалась:
– В традициях моей семьи, моего народа отмечать церковный праздник, называемый Рождеством.
Абориген проглотил еще одну стружку и повторил:
– Рождество.
– Для некоторых людей Рождество – религиозный праздник, и только. Для моей семьи это... поворот времен года. Только мы с Эсперанцей не можем договориться по поводу даты – ее домашний календарь отличается от моего; однако мы согласились, что раз в год надо отмечать Рождество. Затем, поскольку это праздник солнцестояния я спросила Мухмета, какой на вашей планете самый короткий день в году. Он сказал, что тамемб-нап-охд. Так что я решила отмечать канун Рождества в тамемб-нап-охд, а Рождество – в темемб-нап-чорр.
– Значит, Рождество – это возрождение? Пробуждение?
– Да, примерно так. Обновление.
– У нас Пробуждение как раз в темемб-нап-чорр. Мэри кивнула ему и добавила:
– Как у многих народов. В общем, я заявила, что хочу праздновать, и многие из посольства со мной согласились. Теперь мы пытаемся найти то, что символизирует Рождество. А музыка, которую вы слышите, ассоциируется с Рождеством. Я ее включаю потому... потому что она дает мне чувство скорого Пробуждения.
Тейтеп теперь перешел к тонкой отделке, и Мэри увидела, что кусочек дерева превратился в пару томметов, исполняющих свадебный танец – персонал посольства прозвал томметов «псевдокроликами» за бурный темперамент. Тейтеп с удовольствием потрещал иглами, передал скульптуру Мэри и принялся разглядывать, как она вертит вещичку так и эдак, восхищаясь искусной работой.
– Вы не уловили юмора, – сказал он наконец.
– Боюсь, что нет, Тейтеп. Можете поделиться этим?
– Посмотрите внимательно на их зубы.
Мэри посмотрела и до нее дошел смысл шутки. Этих томметов наделили явно чужими зубами. Такими, какими работал сам Тейтеп. Несомненно, поговорка «ерзать, как томметы» была излюбленной шуткой на Празднестве.
Читать дальше