Александр Кралин: завершение

— Многие думают, что горе и в самом деле от ума.

— Так пусть лучше горе, но от ума, чем от подобной глупости радость.

Мыслитель ненадолго ушел в себя, потом встряхнулся:

— Я решил по окончании работ полностью тебя реабилитировать – первое. Второе – предлагаю тебе после реабилитации стать моей ученицей.

— Меня… в Мыслящие?

— Полагаю, ты сможешь, если подналяжешь на учебу и не будешь разбрасываться. Задатки у тебя есть. Но учти – безоблачного счастья не будет. Его нет даже у таких пышущих жизнелюбов, как Верзила и таких упорных пройдох, как Резвый.

Соблазнительница замерла, потом ровным тоном безо всякого выражения сообщила:

— Вы не понимаете.

— Чего же это я не понимаю?

— Не чего, а кого.

— Кого?

— Тех вот, злопыхателей, завистников, пакостников.

— А что в них непонятного?

— Они не хотят – себе хорошо. Они хотят – плохо. Всем. Себе тоже.

Мыслитель резко повернулся к ней:

— Почему, во имя Великого Духа??

Но тут объявился Производитель: «Гигант к работе готов. Нужно проинструктировать погонщика. Без Вас не обойтись». Мыслитель так же резко отвернулся и быстро зашагал к месту предполагаемого раскопа. Соблазнительница понуро побрела следом.

Гигант работал так же, как и ел – не спеша, но споро и аккуратно. Выемка в оголовке промоины расширялась на глазах как будто сама собой.

После первых же вывороченных глыб почувствовалась аура Первых; сильная, для непривычных новичков – до отвращения – но уже всем знакомая и ничуть не страшная. Ничего похожего на залповый выброс, грозную мощь которого испытали на себе Мыслитель и Соблазнительница, не наблюдалось. Похоже, что–то там бродило века и века, выплеснулось в проделанную ими лазейку и рассеялось. Двое–трое из Сотрудников вспомнили, что вчера, как раз в то время они, нежась в своих естественных ваннах, ощутили некое слабое упругое мановение, но, ничего не поняв в его природе, пропустили мимо внимания. Мало–помалу все Сотрудники и опытнейшие из Рабочих, уверившись, что ничего опасного из недр бугра не извергается, подобрались вплотную к гиганту, чутко внимая и передавая погонщику корректирующие сведения.

Вскоре по их указаниям гиганту пришлось взять влево и вести раскоп по небольшому боковому желобку с истоком прямо на вершине бугра. Аура еще усилилась, уже явственно ощущались накатывавшие волнами эманации. Новеньким–первогодкам пришлось отойти к устью промоины; одного забрал Целитель – у того дело дошло до спазма, судорог щупалец и частичной потери мышечного тонуса, как будто он искупался в сильно пересоленной воде с большой примесью мирабилита. Но матерые, кривясь и вслух фыркая, держались. Гиганту же, похоже, все было нипочем, а погонщик, повращав глазами, потребовал коробку пастилы с кислинкой и, непрерывно жуя ее, продолжал управлять.

Копать между тем становилось все тяжелее и тяжелее – выветренный поверхностный слой был уже выбран, пошел плотный коренной грунт. Гигант упорно и методично трудился. Глядя, как ловко и умело он, сплющив кончики щупалец, просовывает их в малейшую щель и, расклинив, отдирает и опрокидывает целый пласт, или, прилепившись присосками к, казалось бы, монолитной поверхности, осторожно покачивая и расшатывая, вынимает очередной камень или ком ссохшейся глины, трудно было поверить, что он лишен разума. Так работа продолжалась до обеда с короткой, в этих широтах, сиестой и затем до темноты.

Между тем волны эманаций слабели и слабели и к концу первого дня работы колебания ауры Первых почти затихли, хотя фон все еще оставался очень сильным, сравнительно с другими местонахождениями.

Наутро археологи собрались у раскопа в полном недоумении. Аура есть, но ничего, что можно было бы классифицировать как артефакт!

— И это все? – разочарованно проскулил кто–то.

— Погодите–ка… – протянул Верзила, внимательно пригляделся к только что вывороченной глыбе, отломал несколько комочков, поднес поближе к глазам – посмотрите сюда!

Низ глыбы был темнее и серее верха, крошился легче, зернышками покрупнее и давал при этом больше пыли.

— И что же?

— А то, что это уже не чистая глина, а с примесями продуктов коррозии! Чего – не знаю пока, тут нужен химический анализ, но это не окаменелость! Вот, глядите! Вот этот беловатый кусочек! Это же явно окисел металла. Нужно копать отсюда вглубь, там может быть что–то уцелевшее.

Действительно, крошка, которую сумел углядеть Верзила, по виду очень походила на всем известный налет на изломах пришедших в негодность изделий из алюминиевых сплавов. И весь низ глыбы представлял собой, похоже, почти целиком какой–то натечный минерал.