Александр Кралин: завершение

— Ага… только, если не трудно, разбудите меня, как только они появятся, хорошо? Я никогда еще гиганта не видела.

— Ничуть не трудно. Разбудим обязательно.

Соблазнительница ночью, похоже, совсем извелась: чтобы разбудить, пришлось потрогать ее сторожевое щупальце – общепринятые методы ненавязчивого беспокойства ее никак не пронимали. Но древнейшие инстинкты срабатывают безотказно, и перед явившимся для побудки Производителем мгновенно оказался тугой ощерившийся комок со сверкающими глазами:

— А? Что? Чего?

— Ты же гиганта хотела увидеть? Так иди, смотри, вот–вот появится.

— А… Да! Ох, я только во сне поняла, как измоталась. Скорей бы увидеть, что там такое…

— Да поспи ты еще, непоседа! Успеешь насмотреться. Его с дороги еще кормить будут, и рытвину ту он не сразу разгребет.

— Нет, я смотреть пойду… Не терпится докопаться и узнать…

— Ты бы себя поберегла… Что–то с тобой не так. Точно не чую, но знаю. Мыслящие, они в высших сферах витают, им тонкость подавай, а я Начальник, все время над особями. Мне знаешь, в каких корявых душах копаться приходилось! Говорю тебе – следи за собой! После вчерашнего что–то в тебе сдвинулось, я вижу!

— Да нет, нормально все. Только устала. Вчера оттуда такой удар был, потом бессонная ночь, в постоянном напряжении. Посмотрю на гиганта, и спать завалюсь, пока он не докопается до чего–нибудь. И все в порядке будет, честно!

— Был у нас когда–то один, Разбитной Ловчила… Э, чего тут… там все не так было. Ладно, смотри. Твоя душа, тебе виднее.

По рабочей площадке бродил туда–сюда Мыслитель. По–своему приветствовал Соблазнительницу: «Проснулась–таки, неугомонное создание! Ну, смотри, во–он, его макушка показалась!»

Далеко справа, там, где дорога переваливала через взгорок, освещенный лучами уже довольно высоко поднявшегося Солнца, все выше и выше над перегибом дороги поднимался гигант и, наконец, показалась вся его массивная туша, огромная даже сравнительно с другими его собратьями. Шагал он неспешно, прямо над дорогой, аккуратно ставя ходильные конечности, толстые, как столбы, на обочины по сторонам дорожного полотна. Редкие в этот час экипажи проскакивали под ним, как под мостом. Жители селения высыпали во дворы и даже влезали на крыши – поглазеть на живое диво. Приближался гигант быстро, что и не мудрено было при таком размахе шага, и скоро оказался уже у околицы селения.

Мыслитель с Производителем призывно засигналили, да в придачу еще и замахали щупальцами. Погонщик повернул своего подопечного, и тот свернул на площадку. Погонщик лихо скатился вниз по подставленному гигантом щупальцу и сразу же после приветствий поинтересовался – готова ли еда. Вчетвером – отдых персонала экспедиции прерывать не стали – быстро натащили продуктов, и гигант принялся насыщаться перед работой. Не отставал от него и погонщик – чревоугодие его разряда было притчей во языцех, а об отношениях погонщиков с гигантами ходило множество веселых и забавных историй.

Соблазнительница молча смотрела, как гигант уписывает все съестное подряд без разбору – аккуратно, не спеша, но споро, как и шагал. Мыслитель подошел к ней:

— Ну, как он тебе?

— Страшно. Хотя знаю, что они все очень добрые и смирные.

— Да, если гигант случайно причиняет тяжкий вред особи, он умирает от огорчения.

— А… правда, что их из Повинных делают? Превращают неисправимых в гигантов какими–то там медицинскими способами?

— Бред и ерунда. Досужие выдумки косных обывателей. Гиганты получаются сами собой, и наука пока еще не может полностью контролировать этот процесс.

— Тогда как же они получаются?

Мыслитель призадумался. Он ведь сам строго–настрого запретил до конца сезона касаться темы размножения. Но… сезон уже подходит к концу. Соблазнительница вела себя безупречно, он изучил ее дух до тонкостей; они даже объединялись. И он ни разу не заметил в ней проявлений чего–то преступного или хотя бы просто неприличного. Что бы ее ни побуждало в прошлом нарушать Уложения, ныне ее можно считать полностью исправившейся. И она уже считай что его Ученица – после такого открытия Процедуры Посвящения она пройдет без запинки, тем более с его рекомендацией. А при ее любознательности и трудолюбии она вполне может стать и его преемницей. Но уже с Ученицей он будет иметь право, и даже обязан будет обсуждать любые темы.

Мыслитель решил объяснить все, как есть, безо всяких околичностей: