Кэтрин Фишер - Инкарцерон

Клаудия перелезла через сук и начала спускаться. Интересно, привез он подарок? Обычно привозил — какую-нибудь дорогую безделушку, выбранную кем-то из придворных дам. В последний раз это была хрустальная птичка в золотой клетке, высвистывавшая пронзительные трели. Прямо за окном такие птички — в основном настоящие — летали целыми стайками, наполняя усадьбу щебетом и гомоном.

Спрыгнув на землю, Клаудия перебежала лужайку и спустилась по широкой каменной лестнице. Вот и особняк. Его нагретые солнцем камни испускали жар, пурпуровая глициния оплетала башенки и неправильной формы углы. На темной воде глубокого рва — три изящных лебедя. Неторопливо прохаживаясь, ворковали облюбовавшие крышу голубки; то и дело какой-нибудь из них подлетал к угловой башенке, вспархивая внутрь бойницы или амбразуры. Судя по количеству соломы, гнезда в них вило уже не первое поколение птиц. Во всяком случае, впечатление было именно таким.

Отворилось окно и показалось разъяренное лицо Элис.

— Где тебя только носит? Ты что, не слышишь? Уже подъезжают! — прошипела она.

— Слышу, слышу. Не из-за чего так переживать.

Она взбежала по ступенькам. Колеса экипажа уже грохотали по бревенчатому мосту — Клаудия успела заметить промелькнувший над перилами черный силуэт, прежде чем оказалась в полутьме и прохладе особняка. Пахло розмарином и лавандой. Показавшаяся из кухни служанка присела в книксене и заспешила дальше. Клаудия устремилась вверх по лестнице.

Когда она вошла в свою комнату, Элис уже вытаскивала одежду из шкафа. Шелковые нижние юбки, поверх них раззолоченное голубое платье, тесно зашнурованный корсаж… Клаудия покорно стояла, пока ее утягивали и застегивали, помещая в привычную и ненавистную клетку. Через плечо нянюшки она увидела хрустальную птичку с приоткрытым клювиком, запертую в своей собственной темнице, и нахмурилась.

— Не вертись.

— Я не верчусь.

— Опять небось у Джареда торчала?

Клаудия молча передернула плечами. Вдруг навалилась такая тоска, что объяснять что-либо было свыше ее сил.

Теснота затянутого слишком туго корсажа была ей не в новинку. Между вплетенной в волосы жемчужной сеткой и бархатом воротника потрескивали статические разряды. Старая нянька, закончив раздирать щеткой непослушные локоны девушки, отступила, переводя дух.

— И не хмурься, тебе это не к лицу.

— Захочу и буду хмуриться. — Клаудия повернулась к двери. Платье заколыхалось. — Я когда-нибудь вообще закричу ему прямо в лицо что есть мочи.

— Это вряд ли.

Элис сунула старое платье в сундук. Взглянув в зеркало, она убрала под чепец выбившиеся прядки седых волос, достала лазерный корректирующий карандаш и легким движением стерла морщинку под веком.

— И что же мне, интересно, помешает? Я ведь буду королевой!

— А он самый и помешает, — услышала Клаудия уже в дверях. — На тебя он наводит такой же страх, как и на всех прочих.

Это была чистая правда. Чинно спускаясь по лестнице, Клаудия думала — да, верно, она всегда его боялась. Вся ее жизнь разделялась на две части: когда отец появлялся здесь и когда он находился в отъезде. И то же касалось всех обитателей дома, поместья да и всего мира.

Клаудия прошествовала по паркетному полу между выстроившимися в две шеренги слугами. Садовники, молочницы, лакеи, факельщики — все застыли, сдерживая дыхание, на лицах поблескивают бисеринки пота. Интересно, знает ли сам отец о производимом им впечатлении? Скорее всего, да. От него вообще мало что могло укрыться.

Карета, прогромыхав по мощенному камнем двору, остановилась перед крыльцом. Лошади храпели, цокот их копыт громом отдавался в тесном пространстве. Старик Ральф поспешил на окрик. Спрыгнувшие с запяток двое лакеев в ливреях и пудреных париках распахнули дверцу и опустили подножку.

Некоторое время темный проем оставался пустым. Затем высунулась рука, ухватившаяся за край проема, появились черная шляпа, плечи, ноги в ботинках и черных бриджах. Джон Арлекс, Смотритель Инкарцерона, выпрямился, смахивая перчаткой дорожную пыль.

Смотритель отличался высоким ростом и прекрасной осанкой. Темные, с импозантной проседью волосы перехвачены сзади черной лентой, борода тщательно ухожена, камзол и жилет из лучшей парчи. За полгода, прошедшие с их последней встречи, он ничуть не изменился. Люди его уровня избавлены от необходимости носить на лице печать прожитых лет, однако ему, кажется, вовсе не требовалась помощь лазерного корректора.