Гай Север - Каторга

— Да... Мозги тебе промыли — руки поотбивать. Откуда ты все это знаешь?

— Оттуда. Наверно. Откуда еще?

— Наверно... Наверно, тебе действительно интересно, откуда ты здесь взялся... Наверно, тебе действительно интересно...

— Ну что, идешь завтра со мной?

— Куда? — испугался Лысый и вскочил.

— Как куда? В люк.

— Эге... Не знаю... Хм... А там... Там что... На самом деле нет никого?

— А кто там должен быть? В зоне, я уже сам точно знаю, кроме нас нет вообще никого и вообще ничего. Только каторжные и каторга. Поэтому здесь, вообще-то, и делай что хочешь. Лысый, что хочешь!

— И получай в голову, хи-хи.

— Ну да, — Умник потрогал повязку. — В семье не без урода.

Лысый улегся, устроился в вонючей постели, долго молчал.

— Вот что бывает, когда технология дает сбой, — вздохнул наконец он. — Несчастное ты, Умник, туловище. Ты просто не успеешь узнать, откуда ты взялся. Тебя тут просто замочат.

— Не замочат. Ну а замочат — так и дело с концом.

— Знаешь что... Мы с Дедом, странное дело, к тебе привязались и желаем тебе добра. Мы тебя сами замочим.

— Ладно. Только после того, как все разузнаю. Ну так ты идешь со мной завтра?

— Нет. Не знаю. Пошел вон, Умник! Спи, идиот. Завтра в забой.

Хотя Умник был только несколько дней на ногах, в забое держался более-менее бодро. Он не упал ни разу, и только пару раз уронил отбойник — и так, что дежурные ничего не заметили. Он точно так же как все покрылся серой коростой, вдобавок старался держаться в тени, и определить его было трудно.

— Ты, Умник, просто красавец, — орал иногда Дед ему в ухо. — Как будто всю жизнь тут прогнулся.

— Так я и гнусь здесь всю жизнь, — усмехнулся Умник.

— Ладно, Умник, не умничай... Откуда у тебя силы берутся, мне интересно? Ведь на ногах еле стоишь.

— Мне тоже кое-что интересно, вот и берутся.

Дед ухмылялся и отходил. И так они стояли — во мраке, пыли и грохоте, и долбили скалу, и время само превратилось в каменное полотно, уходящее в тоскливую бесконечность тоннеля, и лампы качались над головой, и корявые тени ползали под ногами. И вот объявили обед, и грохот на время утих, и обед закончился, и ад потянулся снова.

Ближе к концу работы на соседнем участке случился обвал, и маленького толстяка, который обычно садился за ужином рядом с Дедом, размазало по камням. Дед с Лысым, оглянувшись без интереса, продолжали работать, но Умник оставил отбойник, подошел к обвалу и заглянул под камни, в месиво кишок и костей. Потом оглядел камни, подпорки кровли, вернулся на свой участок, стал что-то подкручивать на подпорках. Лысый повернулся, посмотрел вопросительно.

— Тут нужно кое-что переделать, — прокричал Умник. — Иначе у нас тоже бахнется. Не знаю, кто это делал, но руки ему поотбивать не мешало бы.

Пока Лысый стоял, смотрел и соображал, к Умнику подошел сосед, долговязый детина с участка, на котором завалило маленького толстяка.

— Что ты у нас подсмотрел, гаденыш? — заорал долговязый, брызжа слюной. — Что ты тут делаешь?

— Я не подсмотрел, а посмотрел, просто посмотрел. Что, посмотреть нельзя? — Умник продолжал крутить железки, не оборачиваясь.

— Да нет, почему, посмотреть можно... Ты, гаденыш, у нас что-то увидел — что? Что ты тут делаешь?

— Поправляю подпорки. Здесь везде неправильно затянуты крепления. Перетяните вот эти железки, а то и вас может в лепешку.

— Это как же — в лепешку? — долговязый скривился в злобе. — И что это мы должны перетягивать? Жили себе, жили, и вдруг что-то перетягивать?

— Я вас не заставляю. Просто говорю, что здесь везде неправильно затянуты крепления. Вот эти железки закручены неправильно, и у вас может рухнуть вся кровля, до конца.

— Закручены неправильно? И почему ты решил, что они закручены неправильно?

— Потому что у вас упал кусок кровли.

— Потому что у нас упал кусок кровли? Ты что, тут самый умный нашелся? Мы, значит, жили себе жили, работали себе работали, тут что-то, как ты говоришь, упало, мы даже и не заметили, и вот теперь на тебе? Что-то у нас закручено неправильно?

— Ладно, жили себе — и живите. Я у себя кручу, не у вас. Иди, работай, — Умник отвернулся к железкам.

— Нет, подожди, — долговязый отбросил отбойник, дернул Умника за плечо и схватил за шиворот. — Мы, значит, все дураки, отстой, дерьмо, а он самый умный нашелся, что-то тут перетягивает?

— Отвали, Тормоз, — заорал Дед. Он подбежал к долговязому и стал отдирать его от Умника. — Не тронь убогого, идиот! Иди, работай, вон Сраный идет. Ну!