Владимир Круковер - Исполнение желаний

Хотя… Такой шофер все же быстрей освоится с управлением, чем вовсе незнающий.

Ревокур доел последний кусок лаваша и запил его кумысом. Оставались еще сыр и немного мяса. Он оторвал от газеты четвертушку и аккуратно завернул еду. И сразу начало сильно клонить в сон.

Сон — риск. Владимир попытался имитировать чтение остатков газеты. Увы, областная пресса всего лишь напомнила о необходимости посетить уличный «скворечник».

Сытый фотограф вспомнил о непонятной полоске, поманившей его золотым блеском, достал ее, еще раз подивившись теплоте мертвого вещества. И вновь удивился — полоска была белого цвета.

Он помял ее в руках. Полоска гнулась вдоль и поперек, будто вовсе была лишена упругости. Но, стоило разжать пальцы, принимала старую форму, форму белой полоски с загибающимися концами. Она будто намекала, что была браслетом. Чисто механически, позевывая, Ревокур приложил ее к левому запястью. С едва слышным щелчком полоска обвилась и сошлась краями без малейших следов стыка. Зевать сразу расхотелось. Фотограф четко знал, что никаких защелок, могущих скрепить края, не было. Он попытался подсунуть палец, чтобы снять загадочный браслет. Ничего не получилось. Браслет прилип к руке, будто составлял нечто единое с кожей. При всем при этом никаких неприятных ощущений Ревокур не испытывал. Он, даже, не чувствовал прикосновения ее к телу. Разве что, легкое тепло в запястье. И нельзя сказать, чтоб это тепло было неприятным.

Будто чья та теплая, дружеская, мягкая, но уверенная, рука взяла его, как брал отец при переходе через улицу.

Ревокур не успел толком удивиться, отметив лишь, что цвет загадочного браслета стал телесный, почти не отличимый от цвета кожи руки. Ему некогда было удивляться, потому что, вдруг, наплыли звуки. Они напоминали магнитофонную запись, пущенную с бешеной скоростью. И повизгивание скоростной прокрутки вплелись характерные звучания настройки радиоприемника. Атмосферные помехи, щелканья и всхлипы, дрожание шальных радиоволн, соседние станции, вздыхающие сквозь пелену эфирных шумов.

Скорость уменьшилась, помехи исчезли, четкий шорох несущей частоты смылся и красивый баритон с мягкой артикуляцией произнес:

— Арпентиум пер де сакро из мунутер фо?

Ревокур завертел головой. Сосед слева спал, склонив большое, плоское лицо. Справа тихо лежала на пустой скамье газета, придавленная свертком с остатками пищи. Впереди и сзади сидели сонные пассажиры. Их нечастые голоса слышались бормотанием.

— Кан ю спик инглишь? — сказал баритон.

— Йес, — автоматически ответил Владимир, проявив остатки школьных знаний языка.

— Прошу прощения, — сочно сказал голос, — не сразу подстроился, долгая консервация. Проводник — это наиболее близкое вашему понятию обозначение. Я — твой Проводник. Думаю, официальная форма обращения на «вы» излишня?

— Ты где, — спросил фотограф, с ужасом вспоминая эпизоды недавней белой горячки.

— На твоей руке, — ответил баритон, — я — своеобразный коммутатор, позволяющий тебе пользоваться данными информационного поля Вселенной. Своеобразный космический Проводник, как в компьютере, в программе Windows95. Для того, чтобы общаться со мной, тебе не обязательно пользоваться речевыми звукомодуляциями. Просто думай. Или излагай мыслеобразы прямо в голове, про себя. Ты же умеешь читать про себя.

«Не долечили, сволочи, — подумал Ревокур, успокаиваясь, — с утра смело могу топать обратно в психушку.»

— Это не психоз, — ласково сказал голос у него в сознании, — все вполне реально. Ты подобрал некую пластинку, показавшуюся тебе похожей на браслет. А это — средство связи. Нечто, вроде виртуального шлема. Ты же читал о таких коммуникаторах для общения с компьютером?

«Читал, читал, — подумал Владимир, — и с чертями общался, они тоже разговорчивые.»

— Ладно, — отозвался голос, — я пока замолчу, а ты попробуй успокоиться, проанализируй ситуацию, осмотри еще раз свой браслет на руке, попытайся спросить о чем-нибудь, о чем ты заведомо не знаешь. Твое подсознание, если это галлюциноз, не сможет выдать неизвестную тебе информацию.

«Но убедить в том, что она неизвестная, сможет запросто», — упрямо подумал Ревокур.

Он читал опыты какого-то французского психолога, испытавшего на себе наркотики. Под их действием ему казалось, что его посещают очень значительные мысли, прозрения. И он их записывал. А, когда действие наркотика кончилось, прочитал. «У кошки два глаза! Человек ходит ногами! Днем светло!!» — вот такие «открытия» были запечатлены там.