Дмитрий Королевский - Кровавая жара

Стол с привязанной к нему женщиной заходил ходуном. Мертвячка, издавая мычащие звуки, пыталась освободиться от сковавших ее движения веревок. Жуткие, не выражающие ничего, глаза следили за вошедшими людьми.

– Парни, смотрите, этот урод кормит ее человечиной!!! – завопил пришедший в себя Пона, ногой поддевая заляпанное кровью покрывало на полу, под которым обнаружился десяток окровавленных кусков человеческих тел.

– Что ты теперь скажешь, шизофреник?! – вскидывая ружье, зарычал Клим. – Отвечай, мразь поганая!

Валеру затрясло, глаза налились кровью, с угла губ текла, капая на пол, тонкая струйка зеленоватой слюны.

– Это вы зря так со мной, пацаны!!! – хрипло, сквозь зубы произнес он. – ОБИДЧИВЫЙ Я ОЧЕНЬ!!! – дико заорал сумасшедший хозяин убежища, бросаясь на стоящего ближе всех Лёса. Парень проворно увернулся от удара и нанес его сам. Кулак впечатался в кривую переносицу, разбрызгивая по искаженному от злости лицу крупные капли крови. Валера опрокинулся в гору мусора, однако ж, как ни в чем не бывало вскочил обратно, теперь в его руке сверкал широкий кухонный нож.

Бабах!!!

Сделавший первые шаги Валера отлетел к столу с раздробленной грудью.

– Будет знать, сука, как на нас дергаться! – заключил Клим, опуская ружье. – Жалко, патрон на него потратить пришлось!

– Ну вот, Санек, первый секс оказался неудачным, как у большинства подростков! – попытался пошутить Лёс.

– Грохнуть ее надо! – кивнул Пона в сторону стола.

Мертвячка Нина присмирела, казалось даже, что она умерла! Умерла по-настоящему, как если из зомби вышибаешь мозги, и он перестает двигаться, жрать и убивать.

Остаток ночи парни решили все-таки переждать, как оказалось, в не совсем безопасном убежище. Тем более, сейчас в нем никто и ничто не угрожало их жизням. С мертвячкой Ниной быстро и без лишних церемоний расправился Лёс с помощью своего топора. Закрыл двери в спальню и вернулся на кухню.

– Надо хорошенько выспаться, – сказал он, вставляя наушник плеера в ухо и переключая что-то на компактном устройстве. – Блин, батарейка сдыхает! Так-так-так, что сегодня мы будем слушать? Ага, начнем, пожалуй, с моего любимого альбомчика «Liebe ist fur alle da»!

– И не надоело тебе слушать одно и то же каждый день? – сонным голосом поинтересовался Клим.

– Нет, Пашка, нет! Это ж моя любимая группа! А что-то новое, увы, мне уже никогда не доведется услышать! Так что, под старые треки понастальгирую!

«Жизнь остановилась, зашла в тупик, потеряла всякий смысл! – думал проснувшийся раньше всех Лёс. – Один день не отличить от другого! Простое, тупое выживание! Но для кого? Ради чего? Весь мир кишит мертвецами, и нет больше места, где их нет! Или все-таки есть? Черт, от этих мыслей с ума сойдешь!» Денис сел на корточки, с брезгливостью смахивая с себя наглых тараканов. Друзья спали, развалившись на грязных матрацах. Клим даже во сне не выпускал ружье из рук. «Сколько же это будет продолжаться? Сколько? Ведь, как ни крути, рано или поздно все они погибнут, или, что еще хуже, станут зомби! Хотя и первое, и второе не слишком отличалось друг от друга. Итог один – СМЕРТЬ!» Денис включил плеер, батарея которого была на исходе. Но ничего, на пару песен хватит. Любимые песни всегда помогали взбодриться, собраться с духом, взять себя в руки. Ну и, конечно же, вспомнить ту недавнюю беззаботную жизнь, которую он нисколько не ценил.

Сильный толчок в плечо и громкие крики Клима и Поны выдернули Дениса из сна. МP3-шник молчал, вконец разрядившись, а в закрытые двери спальни кто-то тихо постукивал и скребся. Лёс рывком вскочил, хватаясь за топор.

– Ты что, не добил эту любвеобильную Нинку? – спросил Клим, выплевывая и затаптывая недокуренную сигарету.

В отличие от двух своих друзей, Лёс не курил. С раннего детства вдолбленные в его голову лекции отцом-физруком о вреде курения были вняты и услышаны. Чего не скажешь о другой, не менее, а, может, даже и более пагубной привычке к алкоголю.

– Я снес ей башку, это не может быть она! – твердо парировал Лёс. – Кажется, я понял, кто там.

Удары в дверь стали агрессивней.

– Валера, что ли! – наигранно весело воскликнул Клим, проверяя ружье. – То-то меня беспокойство одолевало! Неужели, думаю, он ничего не подхватил от своей зомбированной женушки!

Дверь, закрытая Лёсом на ключ (на всякий случай), с треском разлетелась, вылетая в прихожую вместе с живым мертвецом. Валера протяжно и даже как то жалобно мычал, пузыри зеленоватой пены, лопаясь, вырвались изо рта, проливаясь на кровавую, развороченную выстрелом грудь. Заметив трех живых людей, мертвец изменился в лице! Что было удивительно. Его застывшая, словно маска, бледно-синяя рожа выражала что-то наподобие обиды и злости. Он зарычал, судорожно перебирая верхними конечностями, будто те ему с трудом повиновались.