Федор Березин - Голован

Данные, извлеченные с помощью четырех (!) сеансов МВР, имеют секретность высшего приоритета…

(Пять страниц документа отсутствуют, с указанием числа и времени изъятия.)

…По результатам МВР помимо того выяснено, что доктор Каан Гаал является действительно доктором палеонтологии Гаалом. Что он действительно с … (затерто), по … (затерто) находился в … (надпись удалена посредством вырезания бумаги). Является ли доктор Каан Гаал шпионом Островной Империи, все-таки не установлено. Но ввиду того, что в настоящее время, в силу нанесенных ментоскопированием высокого разрешения травм, Каан Гаал вряд ли способен принести государству Неизвестных Отцов хоть какой-то вред, подозрения в шпионаже с него снимаются. Помимо этого, в результате сбоя МВР воспоминания о событиях, произошедших в указанном выше отрезке времени, у больного начисто стерты. Так что какого-либо разглашения секретной информации попросту не может произойти. Потому было бы вполне справедливым, учитывая заслуги и проявленный в засекреченном деле героизм, направить Каана Гаала на новое место работы при том же Департаменте Науки. По случаю того, что плотное постоянное общение с бывшими коллегами все же нежелательно.

Тем не менее, в связи с тем, что Каан Гаал все же психически неадекватен, к нему приставлен в качестве тайного наблюдателя его коллега, доктор палеонтологии Шапшу, проверенный направленец контрразведки при Департаменте. Кроме того, Каану Гаалу за особые заслуги выделена большая (по нынешним меркам) квартира в столице…»

«…По поводу отклонений здоровья коллеги Каана Гаала. Надо сказать, что оные практически незаметны. Особенно на фоне прочих ученых, да и последствий не столь давно все-таки отгремевшей Всеобщей войны. Мелкие отклонения психики сейчас очень распространены и даже, по моим личным наблюдениям, усилились.

Мой коллега Гаал всего-то убежден, что когда-то у него наличествовало собственное (!) поместье. Он даже утверждает, будто первые раскопки он производил именно в нем, еще в подростковом возрасте. Кроме того, Каан уверен, что в своей нынешней квартире он проживал еще до войны, и даже в том, что когда-то у него наличествовала жена.

Следуя специальным указаниям, я не разубеждаю его в этом.

Каких-либо разговоров, связанных с некими путешествиями, а также о жизни в лесу (кои, согласно письменному инструктажу, я обязуюсь фиксировать), я за своим коллегой не замечал. Единственное, что его интересует, это древние ящеры. По этому поводу у нас часто возникают споры специфической направленности…»

…

«…Прошу обратить внимание, что мой коллега и подопечный, профессор палеонтологии Каан Гаал, испытывает ко мне враждебные чувства. Возможно, он подсознательно подозревает, что я не просто его коллега, а приставленный к нему контрразведкой наблюдатель.

Запрашиваю командование, нельзя ли, в связи с данными обстоятельствами, переназначить меня наблюдателем к кому-то другому? Например, с точки зрения интересов контрразведки, меня крайне беспокоит новая молодая сотрудница, аспирант палеонтологии Дильма Жиндей. Нельзя ли…»

В связи с неоднократным перебазированием архивов военного министерства, а также в связи с многочисленными сменами командных структур министерства, а впоследствии и Военного Департамента, и — как подозревается — подчисткой документов, детали операции «Дальнобой» остаются невыясненными.

Подчистка документов, в том числе крайне секретных, проводилась в разное время и по разным причинам. В основном, как ни странно, личного характера. Каждый новый командующий, приходя на должность, желал выбросить из истории факты, порочащие его в плане военной биографии. Все руководители ранее участвовали в последней Всеобщей войне, а там бывало всякое. Фактография ошибок, приведших в результате ко всеобщему тотальному поражению, могла использоваться интриганами министерства в борьбе за служебные кресла. Именно поэтому документы порой переписывались, а порой попросту уничтожались. Кроме того, начальный состав Неизвестных Отцов тоже преимущественно состоял из военных. При революционном переделе властных структур, последовавших за свержением старой верхушки, появилась уникальная возможность частично переписать, а частично, опять же, истребить документацию. Каким-то образом эти процессы коснулись и операции «Дальнобой», хотя она была проведена через несколько лет после атомного побоища.