Александр Зевайкин: Три дня по присяге

— Ты это серьезно? — усомнился следователь.

— Лучше спроси капитана, не видел ли он в расположении части снежного человека.

— А что с мальчиком?

— Он в глубокой коме. Более подробно о нем можешь узнать у лечащего врача.

— Сопляк, ты как на меня посмотрел?! — огромная туша Левина с бычьей шеей, коронованной кубической головой, вознеслась над хрупкой фигуркой Димки, служившего всего третий день по присяге и не понимающего за что его так не любят. Никогда он не сделал никому зла.

— Научи-ка его уважать стариков, — послышались за спиной голоса, от которых засосало под ложечкой. Захотелось убежать. Поймают. Захотелось заплакать, но это не выход. Но можно уйти так, что уже никогда не будут бить, никогда не поймают. Будет все равно.

Удар сплошной силы опрокинул его на кафельный пол. Внутри что-то захлюпало. Кровь пошла горлом.

— Ты пожалеешь об этом, тварь, — поднимаясь, сказал Димка, и не узнал своего голоса, ставшего вдруг старческим, надтреснутым, дребезжащим.

От такой наглости челюсть Левина упала на грудь. Однако пожалеть он не успел.

Отпустив капитана с миром, майор устало опустился в кресло.

— Если следовать твоей версии, — четыре трупа и один без вести пропавший, еще один на грани жизни и смерти — все это следствие визита инопланетян, проникших в эту зачуханную часть, чтобы похитить образец совковой лопаты стратегического назначения?

— Если трезво подходить к проблеме — самый разумный вариант.

— А сержанта Воронина, стало быть, они взяли с собой? — невозможно было понять, шутит майор или говорит всерьез. — Как самого толкового командира младшего звена.

— Можешь смеяться…

— А те четверо, очевидно, пожелали остаться на Земле. Редкий в наше время патриотизм.

— Очевидно, так оно и было, — без особого рвения согласился эксперт.

— Но почему они не тронули мальчика? Более чем загадочный момент, даже для такой ситуации.

— Об этом спроси у них, — задумчиво ответил эксперт, — может быть, ростом не подошел.

— Да, вполне может быть. Как очнется, сразу же навещу его.

— Разрешите доложить, товарищ майор, — в дверях «под козырек» стоял капитан. Как ни странно, на этот раз он выглядел не таким растерянным.

— Я вас слушаю, — кивнул майор.

— Воронина нашли. В вентиляционной трубе за хозблоком.

— Живой?! — майор вздрогнул и невольно подался вперед. — Ко мне его.

— Он уже здесь.

В дверь, неестественно сутулясь, вошел высокий темноволосый сержант. Зеленоватое лицо его напоминало морду обезумевшего от страха зайца.

— Оставьте нас.

Капитан кивнул и вышел.

— Садись, землячок, — майор указал сержанту на стул, но тот продолжал стоять. — Как же тебя, глухого, в армию взяли?

— Я не глухой, товарищ майор.

— А что же не садишься? Давай, Сережа, поговорим по-простецки, без оглядки на звание.

Воронин боязливо оглянулся на дверь.

— Не бойся, здесь тебя никто не обидит. Закуривай, — следователь придвинул сержанту пачку дорогих сигарет и зажигалку. Тот хотел взять сигарету, но руки его дрожали.

— Ну что, землячок, давай за знакомство, — майор достал из стола стакан и наполовину налил «пшеничной», — тяни.

Сержант ошалело уставился на следователя.

— Мы с Валерой уже. Давай, посуда должна быть чистой. Не задерживай стакан.

На край стола лег бутерброд с толстым ломтем ветчины.

— Товарищ майор, на службе нельзя.

Следователь махнул рукой.

— У тебя сегодня выходной. Да к тому же я не предлагаю тебе напиваться. Так, сто грамм. Хоть порозовеешь немного, а то смотреть тошно.

— Не обманете? — насторожился Воронин.

— Нет, — качнул головой майор, — ты мне не командир и обманывать нет смысла.

Эксперт усмехнулся столь откровенной логике.

— В крайнем случае, если вдруг кто пристанет, так прямо и отвечай: «Пил по приказу майора Котова».

Последние слова, по всей видимости, подействовали на сержанта убедительнее всех предыдущих.

— Я так и скажу, товарищ майор, — вдруг заявил Воронин, заглядывая в глаза следователя.

— Конечно, если капитан тебя об этом спросит, — заверил майор.

Сержант взял стакан и закрыв глаза, одним махом выпил. Вздрогнул, взял дрожащими руками бутерброд, откусил и, не разжевывая, проглотил.

— Я не ел двое суток, товарищ майор, — пояснил он.

— Ешь, не торопись. Я еще бутербродов нарежу. Конечно, в трубе тебя кто покормит?

Сержант затравленно оглянулся на дверь, и следователь уловил страх в этом движении.