Олег Дивов: Дама с собачкой

– Я не знаю, как начиналось.

– Зато я знаю.

– Скотт, это не имеет значения. Мало ли что было в университете. Прошли годы. Мы получили опыт, который нас изменил, и изменил необратимо. Нельзя войти дважды в одну и ту же реку. Пусть даже Август любил меня. Пусть. Сейчас он не любит меня ни капельки. И вот это уже я знаю. Наверняка.

– Возможность ошибки исключаешь?

– Да. Меня еще Макс предупреждал об этом. Я не поняла тогда, о чем он говорит. Он сказал, что Август способен жениться на мне, но это будет расчет. Он женится ради своего комфорта, ради того, чтобы от него отстали, еще почему, но не потому, зачем женятся нормальные люди. Я хочу сказать, Скотт, в любом случае я не приняла бы это предложение. У меня тоже есть принципы. Но очень уж обидно думать, что в тебе видят функцию, а не человека.

– Что ж, слова Макса вовсе не безосновательные. Они просто ошибочные. Макс не дал себе труда понять, что мнения членов семьи не всегда совпадают с мнением Августа. Эту идею – женитьбы по расчету, причем именно на тебе, – высказал я. В присутствии Макса. Да, я устал от того, что у меня внуки предпочитают холостяцкие удовольствия и работу. Если Август не способен наладить хоть сколько-нибудь прочные отношения со светскими девушками, пусть он просто женится на той, с которой умеет ладить. А любовь придет. Август никогда не говорил ничего подобного.

– Скотт, – я опустила голову, – понимаю твои мотивы, но… я не люблю Августа. Совсем. Жаль. Он прекрасный друг, может быть, я хотела бы иметь такого брата. Но как мужчину я не люблю его.

– А Макса любила? – В тоне Скотта не было и следа раздражения.

– Да. И сейчас люблю. Да, я вижу все его недостатки. Они не мешают мне любить его. Я не могу себя простить, я дура, я уперлась в свои какие-то беды, вообразила, что ничего не изменишь… а теперь поздно. Его уже не вернешь. Я даже не смогу сказать ему, что люблю. Как странно! Я ни разу не признавалась ему в любви. Для меня эти слова какие-то чужие, не могу их произнести.

– И почему ты думаешь, что любишь его?

– Потому что прощаю. Потому что злюсь, но тут же прощаю. Августу не прощаю ничего, ни единой мелочи. А Максу – все буквально. Когда любишь, прощаешь все. Когда не любишь… все только на рассудке держится.

– А это смотря какая любовь. Я иногда спрашиваю себя: ну что ж я за чудовище такое, годами обиды помню. Первую жену так и не смог простить. И тридцать лет ждал, что она вернется. Она не пришла. Дочери четыре года не разрешал замуж выйти. С зятем как с врагом народа обращаюсь. А ведь у меня прекрасная дочь. И зять замечательный. Но вот ляпнул он мне однажды… Он-то забыл, пошутил неудачно, а я помню. Самому стыдно, а забыть не получается. Потому и взъелся, когда узнал, что моя дочь его любит. С Алистером как с чужим сколько лет. Таким сыном любой отец гордиться может. Я и горжусь, и все годы гордился. Да и Кейт его женщина мудрая. Мне ведь на самом деле безразличны все эти сословные предрассудки. Подумаешь, не нашего круга Кейт! А дело ведь было не в том, какая она. А в том, что он Марку, зятю моему, сказал, что женится, а мне – нет!.. А сколько лет мы с Памелой учились быть вместе? Я не понимал ее. Она меня понимала и прощала. Я придирался к каждому ее слову, каждому шагу. Я чудовище, которое поломало жизнь всем своим близким. Любой скажет: я никого не люблю. А беда-то в том, что люблю. Из-за любви и ломаю. Я за любого из них умру не задумываясь. Я без них сам себе не нужен. А прощать не умею. Скотти, брат Августа, доминиканец. Приходит ко мне каждую неделю и талдычит: человек без милосердия – животное. Надо учиться прощать. Я безумно рад его видеть, его тоже люблю, хоть он и католик, потому и терплю его нравоучения. И никогда не говорю, что вообще-то я умею прощать – тех, к кому равнодушен. Не затронул меня человек за сердце – я с легкостью его прощу. Искренне. Буду прекрасно относиться к нему, сквозь пальцы на недостатки смотреть. Все потому, что не люблю. А если к кому душой привяжусь – все. Я словно с сорванной кожей жить начинаю. Может, и ты такая же?

Я покачала головой:

– Скотт, я думаю, ты не чудовище. Ты очень хороший человек. Да все вы хорошие. Но вот так распорядилась судьба со мной. Я однолюб, наверное. Каким бы ни был Макс, а… вот так. И для других мужчин места в сердце уже не осталось. Умом я вижу все достоинства Августа. Уважаю его, восхищаюсь им. Но и только. Давай оставим эту тему?

– Давай, – легко согласился Скотт. – Сердцу все равно не прикажешь. Делла, ты только об одном не забывай: как бы жизнь ни сложилась, ты все равно наша. Макс мне внучатый племянник, как-никак близкий родственник. Не отказывайся от родства. И помни, что время лечит все, кроме морщин.