Нил Шустерман - Обделённые душой

На четвёртый день, на рассвете, его закрепляют на койке ремнями. Медсестра делает инъекцию, и в голове у Уила всё затуманивается. Его вкатывают в операционную: яркие лампы, белые стены, попискивающие мониторы, всё стерильно и холодно. Совсем не так, как в хирургическом корпусе дома, в резервации.

Он чувствует тупое отчаяние. Ему предстоит расплетение. И он встретит свой конец в одиночестве.

Одно из лиц кажется ему знакомым. Хотя на женщине операционная роба и её волосы забраны под шапочку, маски на её лице, в отличие от других, нет. Похоже, они считают, что для него видеть её лицо гораздо важнее соблюдения правил асептики. Уил не удивлён, увидев её здесь. Он когда-то играл для этой женщины. Она так никогда и не назвала ему своего имени, но он слышал, как другие звали её Робертой.

— Ты помнишь меня, Чоуилау? — спрашивает она с едва заметным британским акцентом. — Мы встречались вчера.

Она произносит его имя без запинки. Это и доставляет ему крохотное удовольствие и одновременно тревожит.

— Почему вы это делаете? — спрашивает он. — Почему со мной?

— Мы искали подходящего Человека Удачи очень, очень долгое время. Ты станешь частью невероятного эксперимента. Этот эксперимент изменит будущее.

— Вы расскажете моим родителям, что со мной случилось? Пожалуйста!

— Извини, Уил. Никто не должен знать об этом.

Это потрясает его больше, чем мысль о смерти. Его родители, Пивани, Уна, всё племя будут скорбеть об его отсутствии, но они так и не узнают о постигшей его судьбе.

Женщина берёт его руки в свои.

— Я хочу, чтобы ты знал: твой талант не будет потерян. Эти руки и набор нейронов, в которых содержится весь твой музыкальный дар, не будут разъединены. Они останутся нетронутыми. Потому что я тоже высоко ценю то, что составляет саму суть твоей личности.

Это совсем не то, чего желает Уил, но он пытается утешить себя мыслью, что его музыкальный талант переживёт его расплетение.

— Моя гитара, — ухитряется он проговорить сквозь стиснутые зубы, стараясь не обращать внимания на то, что он больше не чувствует пальцев на ногах.

— Она в сохранности, — уверяет его Роберта. — Она у меня.

— Отошлите её домой.

Она сначала медлит, потом кивает.

Расплетение Уила идёт полным ходом — гораздо быстрее, чем обычно проходят подобные операции. На него уже накатывает волна мрака — слишком скоро! Он больше не может слышать Роберту. Он больше не может видеть её.

Затем, посреди всей этой пустоты он вдруг ощущает чьё-то знакомое присутствие.

— Дедушка? — пытается сказать Уил. Он не может больше слышать собственный голос.

— Да, Чоуилау.

— Мы идём в Нижний Мир?

— Посмотрим, Чоуилау, — отвечает дед, — посмотрим...

Но что будет теперь, для Уила больше не имеет значения. Потому что наконец-то к нему пришли.

Не с помощью дымовых сигналов.

Не путём сложных следственных действий Совета.

Не через общеплеменные силы безопасности, размещённые в резервации после того, как орган-пираты увели Уила.

Нет. Весть о том, что Уила больше нет, дошла до резервации, когда почта доставила сюда посылку с его гитарой. Обратного адреса на посылке не было.

Уна держит гитару в руках и вспоминает горы, которые Уил строил для неё в песочнице — им было тогда пять лет. Вспоминает вспыхнувшую в его глазах тихую радость, когда она попросила его жениться на ней — им шесть. Его скорбь, когда умер дедушка Точо — она и Лев сидели тогда на полу больничной палаты. Прикосновение руки Уила, когда он прощался с ней перед походом.

Во всех этих воспоминаниях живёт его музыка, она слышит её каждый день в дыхании ветра, играющего в кронах деревьев. Она мучает и жжёт её. Или, может, наоборот — утешает и говорит, что на самом деле никто не уходит бесследно.

Уна пытается помнить об этом, когда кладёт гитару Уила на стол в своей мастерской. Здесь нет почившего друга, здесь лишь его гитара. Она нежно, с любовью снимает с неё струны и готовит гитару к завтрашнему огненному погребению.

И она никому не скажет о странной, необъяснимой надежде, живущей в её сердце: что когда-нибудь музыка Уила, громкая, чистая, снова воззовёт к её душе.

КОНЕЦ

Не путать с гистологией — там совсем про другое, хоть, в общем-то, вроде бы и имеющее некоторое отношение к теме цикла. (здесь и дальше прим. перев.)

Это слово написано у автора по-русски.