Дэн - Изоляция

Латимер появился на краю душевой комнат и остановился в раздевалке. Херон вытянулась, ноги скользили по толстой плитке пола.

— Вольно, — сказал он, махнув рукой, опуская формальности. Его голос был мягким и непринужденным, более спокойным, чем она слышала раньше. Он появился в душевой, одна рука в кармане, во второй — коричневая бутылка. — Ты сегодня отлично справилась с тренировкой. — Было уже поздно, поэтому в раздевалке они были одни. Латимер медленно направился к ней. — Ты прошла все испытания, которые ставили перед тобой, даже те, что были закрыты по соображениям безопасности. Твоя меткость превзошла человеческий мировой рекорд, а такого мастерства владения дальнобойной винтовкой я давненько не видел. Ты убедила учителя китайского, что это твой родной язык, заставила думать учителя математики, что ты профессор физики, ожидающий своего ученика. Ты можешь бегать, стрелять, думать, лгать и находить выход из любой, предлагаемой нами, ситуации. Должен сказать, я впечатлен. — Теперь он стоял прямо напротив нее на расстоянии вытянутой руки. В его дыхании чувствовался запах алкоголя. — Но это не все, что должен уметь шпион.

Херон пробежала по списку того, что еще она изучала: актерское мастерство, стратегия, компьютерные технологии, электроника и так далее. Она не была еще экспертом в этих областях, но стремилась к тому. Они даже начали вовлекать ее в программы по пилотированию, запустив ее с одной из моделей Бета, которую достали из капсулы совсем недавно, в танк. Латимер сказал, что скоро ей будут давать уроки воздушного пилотирования. Так чего же не хватало? Он, кажется ведет к тому, что собирается дать какие-то новые наставления, но о чем?

— Пробуй, — он протянул ей бутылку и отступил в сторону, делая несколько шагов по пустой душевой комнате. — Значит, здесь вы, девчонки, принимаете душ. Почему-то меня всегда удивляло, как сильно женские раздевалки похожи на мужские. Мне казалось, им стоило бы отличаться, но я не знаю, в чем. Или, в принципе, зачем. В любом случае, это глупая идея.

Херон понюхала бутылку: определенно алкоголь. И она была почти полной. Он что, принес ее специально для нее?

— Что это? — спросила она.

— Это пиво, — сказал он, поворачиваясь к ней. — Его пьют. Попробуй. — Она подошел к ней поближе и облокотился на стену примерно в десяти футах, где та была сухой: — Ты шпионка, Херон; и рано или поздно тебе придется начать пить. Стандартное обучение для Тета предполагает знакомство с алкоголем через шесть месяцев, но я подумал, какого черта? Ты уже большая девочка. Выпей.

Она сделала глоток и поморщилась: — Мне не нравится.

— Просто попробуй, — его голос теперь был более настойчивым, переходя от «повседневного» к «командирскому». Она перестала хмуриться, не желая навлечь на себя неудовольствие инструктора и сделала еще глоток. На вкус — одна кислятина.

Ее лицо осталось безучастным: — Люди пьют с какой-то целью? Или ради развлечения?

Латимер подошел к ней, забрал бутылку и сделал длинный глоток, почти осушив ее. Он стоял всего в нескольких дюймах от нее, гораздо ближе, чем было нужно. Он опустил бутылку и причмокал губами: — Полагаю, ты все равно полного эффекта не получишь. Бредовый метаболизм Партиала. — Он сделал еще глоток, допив все, потом направил бутылку на нее: — Знаешь, в самом начале экспериментов, наши парни всю ночь пыталась напоить Партиала. Стакан за стаканом, кувшин за кувшином. Нам даже пришлось пустить в ход тяжелую артиллерию — текилу, джин, виски, и все через соломинку, потому что, клянусь, так вы напиваетесь быстрее. Не спрашивай как это работает. Бедный парень получил алкогольное отравление даже раньше, чем его развезло.

Херон склонила голову на бок: — А вы были в составе научной команты?

Латимер рассмеялся: — Можно и так назвать. В основном, мы просто хотели посмотреть, что произойдет, поэтому забрали одного сопляка из казармы и отлакировали его. Я не мог ходить весь день, а он провел неделю в госпитале. — Он попытался сделать еще глоток, понял, что бутылка пуста и опустил ее: — Ты вообще понимаешь, насколько тяжело засунуть одного из таких как ты в госпиталь?

Херон развернулась, чтобы уйти: — Кстати, о казармах, я должна вернуться в свою.

— Снимай полотенце, — сказал Латимер.

Благодаря одной только силе привычки Херон потянулась к краю полотенца, туго обхватывающего ее вокруг груди, и готова была развернуть его, но остановилась, как только ее рука коснулась ткани. В этом было что-то неправильное. Она снова повернулась к нему и стала рассматривать его лицо. С широкой улыбкой он упивался ее видом так же жадно, как и пил пиво. Внезапно она осознала, какую малую часть ее тела закрывало полотенце, и опустила руку.