Евгений Аллард - И в аду есть ад

Кеплер как-то странно взглянул на собеседника и сказал уже мягче:

— Вы можете мне доверять, Фолкленд. Расскажите, что произошло. Кажется, вы стали прежним. Надеюсь, что так.

— Я вернул свои воспоминания, избавился от влияния Уолта, — через паузу, глухо объяснил Фрэнк. — Мне безумно стыдно перед вами и Дайаной. Я хотел лишь извиниться перед ней.

— Извиниться? — медленно повторил Кеплер, и вздохнул. — Хорошо. Питер, позовите Дайану, — проговорил он, нажав кнопку связи.

Скрипнула дверь, Фрэнк обернулся. На пороге стояла Дайана, обиженно надув губки, и казалась сильно рассерженной. Он подошёл к ней и, вглядываясь в глаза, как можно мягче сказал:

— Принцесса, прости меня, я …

Она неожиданно прижалась к нему, обвив руками за шею, поцеловала.

— Я счастлива, что ты вернулся, — сказала она, и радостная улыбка осветила её лицо.

Кеплер лишь хмуро наблюдал за ними.

— Ладно, поговорите наедине, — бросил он. — В гостиной.

Предчувствуя тяжёлый, неприятный разговор, Фрэнк отправился вслед за Дайаной. В просторной гостиной, оформленной в белоснежном стиле, стоял набор мягкой мебели — длинный, низкий диван, кресла, тахта, и большой аквариум, в котором плавали яркоокрашенные тропические рыбки. Здесь царила умиротворяющая, расслабляющая атмосфера, но Фрэнк ощутил сильный дискомфорт от того, что интерьер, располагающий к приятному отдыху, совершенно не соответствовал его гнетущему настроению. Они присели на диванчик и Дайана, улыбаясь, проговорила:

— Расскажи мне, что произошло. И мы помиримся.

— Дайана, мы и не ссорились, просто… Я не могу тебе объяснить, принцесса. Мне очень стыдно перед тобой. Я очень хотел бы загладить свою вину.

Она села рядом, обняла и с сиявшими от счастья глазами, проговорила:

— Если ты хочешь, чтобы мы помирились, мы должны больше никогда не расставаться. Мы поедем сейчас кататься на яхте. И ты будешь меня любить. Очень сильно, — добавила она, нежно прижимаясь к нему. — Хорошо?

Не выдержав её по-детски открытого, радостного взгляда, Фрэнк нахмурился, отвёл глаза, мучительно соображая, как выпутаться из этой ситуации, не ранив души несчастной девочки.

— Я понимаю, — вдруг произнесла Дайана упавшим голосом, глаза погасли. — Ты пришёл, чтобы сказать, что уходишь. Ты меня не любишь. Я это поняла ещё тогда. Надеялась, глупая, что смогу тебя удержать.

От этих слов, сказанных, будто умудрённой опытом женщиной, повеяло такой безнадёжной тоской, что Фрэнку захотелось взвыть.

— Дайана, прости меня. Обстоятельства меня заставили …

Она прижала пальчик к его губам и проговорила:

— Я сама виновата. Хотела тебя купить. Что ты хочешь получить при разводе? — деловито поинтересовалась она.

— Ничего, — коротко ответил Фрэнк. — Готов сам заплатить.

— Ты странный, — задумчиво произнесла Дайана. — Мог притворяться и дальше, что любишь меня. Придумать оправдания, помириться. Брать деньги папы, и тратить их, куда нужно. Но почему-то не захотел этого сделать.

— Дайана, и ты была бы счастлива, если бы я так делал? — спросил он, всматриваясь в выражение её лица.

Она ничего не ответила, подошла к высокому окну, которое выходило на широкую террасу и, обхватив себя руками за тело, что сделало её упругую грудь ещё более соблазнительной, стала бездумно разглядывать проплывающие облака. Воздушные, тюлевые занавески, колыхались от порыва ветра, и казалось, что она плывёт по небу, окружённая лёгкими облаками. Фрэнк невольно залюбовался фигуркой мраморной статуи, стройными, длинными ножками, видневшимися из-под короткого ярко-зелёного халатика, нежным профилем с маленьким носиком, милыми веснушками, огненно-рыжими волосами, спадающими тяжёлыми волнами на плечи. «Мой Бог, если бы я мог разделить своё сердце пополам», — подумал он с сожалением.

— Я очень глупа, — тихо проговорила. — Думала, что у меня будет ребёнок. После одной ночи. Тебе ведь было смешно, когда я это сказала? Дурочка. Скажи, я действительно такая плохая, что ты не смог меня полюбить?

Показалось, что она заплачет. Он подошёл, мягко обнял.

— Принцесса, ты очень хорошая, красивая, милая. Мужчины будут сражаться за твоё сердце. Ты выберешь самого лучшего.

Она обернулась, глаза блестели от слез, которые она еле сдерживала. Печально улыбнувшись, она произнесла:

— Я буду всех сравнивать с тобой. И они проиграют.

Фрэнк вышел из гостиной и направился к кабинету Кеплера. Постучав, он заглянул и увидел, что его несостоявшийся тесть в мрачном настроении сидит за столом.