Юрий Ларин: Фантастическое путешествие Л. А. Рина в наше будущее

Как бы там не было, после полуминутного колебания, юбилейная добросовестность взяла верх, и перед умственным взором слушателей прошла постепенно, в общих чертах, вся международная история советской федерации за 20 лет. Русские слушатели, правда, большею частью все это знали и иные во многом даже участвовали, что приятно было вспомнить; зал сидел смирно, и публика не шаталась курить за дверь каждые четверть часа (как известно, почти двадцатилетняя пропаганда нашего милого Семашко о вреде курения сказалась столь же мало способной пробудить ответственные советские черепа, как в свое время еще более длительная подобная же агитация Льва Толстого, — а с тех пор, как общая любимица Нина ввела манеру курить тонкие, душистые "тающие во рту", гаванские "пахироски", Владимир Ильич отказывался говорить для женской секции Союза Молодежи иначе, как на открытом воздухе, а в Ц.К. провел постановление Оргбюро: обязать товарку Н. Б. и т. д.).

Русские знали, но африканцы с жадностью прямо впитывали в себя повесть о трагических перипериях великой борьбы. Чего стоит один эпизод 1927 года, когда афганцы внезапно истребительным походом захватили Туркестан (ослабленный отвлечением наших сил на большую последнюю внутриевропейскую борьбу), и так основательно стерли с лица земли произведенную уже было Советской властью культурную работу, старые каналы, города, как будто-бы прошел Тамерлан или Батый. Без сомнения, это было одним из последних дьявольски-вероломных ударов английского капитала, пытавшегося за афганской спиной проложить широкую пустыню между нами и Индией, в то время все еще британской, хотя уже довольно автономной колонией.

Если культурное развращение Туркестана наемниками лицемерного "цивилизованного" английского капитала не уничтожило текстильную промышленность России и не превратило страну в земной рай, только без райского климата (рай до изобретения фигового листа), то только благодаря законченному Главтекстилем еще в 1921 году отыскиванию способа пользоваться льном для пряжи и тканья тех же материй, какие раньше выделывались из хлопка, и на тех же машинах. Теперь трудно себе конкретно представить, какой это вызвало, можно сказать переворот в хозяйственной жизни. Россия стала страной богатой мануфактурой, производство ее быстро превысило довоенное (до первой германской войны 1914 года), чрезвычайно облегчились государственные заготовки продуктов тогдашнего, еще не реформированного крестьянского хозяйства, быстро стали расти посевы льна и его значение в земледелии, а тем самым пошло энергично вперед развитие самого земледелия и т. д и т. п. Не даром на большом памятнике Ногину, на Варварской площади, нет ни фамилии, ни дат, а стоят только три памятные всем слова: "Дал России лен".

Но что афганцы! — возьмите историю знаменитого американского вторжения в Европу в 1932 году! Как чудно теперь теперь читать сочинения двух десятилетий нашего века о "войнах будущего", обязательно в воздухе, обязательно кончающихся гибелью всякой культуры, а не только эластичным временным организованным понижением уровня жизни, ибо-де иной конец и невозможен при "войне в воздухе". Всякий знает, как, к сожалению, застопорилось развитие аэропланного дела, до сих пор остающегося на уровне, достигнутом в мировую войну 1914–1918 гг., - только самое последнее время намечаются, повидимому, какие-то шаги вперед. Нет, возможность отразить частью одураченных, частью нанятых бойцов американской буржуазии, и в том числе стекшихся под ее знамена остатки живых сил, низвергнутого уже к тому времени в Европе класса — эту возможность дала нам технически, прежде всего, уже почти законченная к этому времени в основных чертах, электрификация России. Страны Западной Европы, в которых большая часть двадцатых годов ушла на жесточайшую борьбу между пролетариатом и буржуазией и на территории которых, особенно во Франции и Германии, разыгралась вся война 1926–1927 гг., - эти страны, естественно, отстали в деле насаждения новой техники и вступили в американскую войну, как районы явного преобладания старого парового хозяйства со всеми его слабыми сторонами: неуклюжестью, громоздкостью, малым эффектом, при большой затрачиваемой энергии и т. д. Коварный захват американцами английского флота еще в 1928 г., с помощью предательства английских адмиралов, готовых на что угодно, лишь бы не оставить это оружие новой коммунистической Англии, — этот захват, давший Соед. Штатам полное господство на Атлантическом океане, позволил им почти шутя, чуть не с налету захватить первоначально едва не всю Францию, и серьезное сопротивление организовано было уже в Германии, когда подошли туда основные русские силы, и когда наши заводы развернули всю мощь производства на базисе мощного и целесообразно задуманного электрического оборудования.