Елена Ванслова - Ралли «Конская голова»

То он чувствует себя великим вратарем, взлетает над сеткой, то плывет в бассейне. И самое удивительное — при этом он сидит недвижимо, а ему кажется, будто он — активный участник спортивного сражения! И не только злость, ярость, радость, но у него полное ощущение участия — ноги в синяках и шишках, то пот прошибает, то мороз по коже. Звук и запах — все воссоздается с предельной точностью. Когда герой отключает электроды, то испытывает истинное потрясение. Он как бы осуществляет древнюю мечту Фауста — останавливает быстротекущее мгновение. Правда, мгновение это далеко не всегда прекрасно, но всегда его можно назвать обжигающим, жгучим. Приходит на ум сравнение с великим романом Рэя Брэдбери „451° по Фаренгейту“. Человечество достигло такого технического совершенства, что отдельная личность может полностью оказаться во власти фантомов и больше не нуждаться в обществе живых людей. Она может стать маньяком, наркоманом, только потребляет не героин или гашиш, а жадно поглощает впечатления. Но это едва ли не худший вид наркомании. И недаром герой Леманна за короткое время превратился в старика — он поседел, у него появилось множество морщин, но все его желания по-прежнему сводятся к одному: скорее на голову шлем, скорее погрузиться в нирвану, соединить мысль и действие.

И если в Древней Греции сражались не только за себя, но и за свой город, за свое государство, то в мире будущего, который нам рисует фантаст Уильям Гаррисон в рассказе „Ролербол“, так же как и в „Онироспорте“, каждый сражается лишь за себя. Зрители на трибунах ревут от восторга, когда спортсмен, держа под мышкой голову одного из своих противников — раннеров, другой рукой молотит по лицу мертвеца и несется по беговой Дорожке. Это еще хуже, чем знаменитое римское „Хлеба и зрелищ!“ Это жестокость, к которой человек возвращается, казалось бы, после побед более гуманных эпох. „Мы вернулись в средние века“, — рассуждает герой рассказа Гаррисона игрок экстра-класса Джонатан И. В его душе пустота. Он мучается, но не может понять, почему ему так плохо. Может быть, ему совсем не нужна память о прошлом? О том, что от него ушла любимая? О корпорациях, которые поделили между собой мир и не дают никому вздохнуть свободно? О книгах, которые все переписаны на микрофильмы и доступны только тем, кто работает на компьютерах?

Мы видим, что пути прогресса извилисты, что это отнюдь не спираль, которая неуклонно ведет вперед и вверх, что целые поколения могут пробуксовывать на ухабах истории. И в далеком будущем владелец гигантских военных заводов, самый богатый человек в мире, продавец смерти Дэммок, оказывается, может обладать самой пещерной системой ценностей. Перед смертью он оставляет людям весьма своеобразное наследие — сокровища истории и культуры в конце тоннеля вместе с ядерным зарядом; обезвредить его может лишь уникальный бегун, который стометровку промчится за 8.20 секунды, установив немыслимый мировой рекорд. Дэммок любил большой спорт, занимался легкой атлетикой, но принятие закона о запрещении профессионального спорта вызывает у него острый приступ ненависти ко всему человечеству. Да, мир значительно изменился к лучшему, человечество наконец поняло, что погоня за наивысшими достижениями, за рекордами подвела людей к пределам их физических возможностей. Это случилось тогда, когда наступила эпоха всеобщего и полного разоружения, поставившая человечество на более высокую ступень нравственного развития. И потому наконец-то в широких масштабах стали запрещать все связанное с агрессией (бокс, фехтование, тяжелую атлетику) и всемерно развивать то, что связано с эстетикой. Однако даже и в этом, более гармоничном, мире встречается немало людей с патологической системой ценностей (А. Скаландис, „Последний спринтер“).

Интересно, что та же мысль встречается и в рассказе другого советского фантаста, Л. Панасенко („Побежденному — лавры“). Этот рассказ относится к весьма распространенному в фантастике жанру „предупреждения“. Ошибка компьютера в 1996 году и ядерный смерч привели к тому, что на Земле воцарились столетние сумерки. Песок и пепел, ураганные ветры вынудили людей уйти под землю. И там оставшиеся в живых прокляли все виды спорта, связанные с насилием над личностью. Мир наполнился уродами — вот человек с двумя головами, каждая из которых думает по-своему, вот кентавры, вот люди-птицы, а вот шестирукий Константин. И вновь живые существа — их и людьми-то не всегда можно назвать — состязаются во имя Зевса и присуждают побежденному марафонцу Ясону восемь сухих лавровых листиков — пародия на прежние древние Олимпийские игры. Однако самое удивительное то, что даже в этом страшном мире человек все же тянется к олимпийским идеалам, к этим хилым зеленым росткам, которые пережили все катаклизмы. Ликвидирован бокс и в мире межпланетного чемпиона Быка Уандера (рассказ Мак Рейнольдса „Гладиатор“, США). В этом мире давно уже принято, чтобы планетами Солнечной системы в течение десяти лет управляла планета, выставившая победителя. Этот рассказ весь выдержан в юмористических тонах. Вместо бокса предлагается бой „на кулачках“, люди смеются над самой мыслью о гладиаторских играх — ведь фарс несовместим с чувством собственного достоинства.

Читать дальше