Гарри Гаррисон - Чего стоят крылья

Бог-недотепа и воплощение иезуитского коварства? Бог, приносящий в мир зло? Но вот уже Артур Кларк идет еще дальше, дальше и этого, казалось бы, немыслимого предела и сеет сомнения в теодицее [16] Теодицея — религиозно-философское учение о боге как абсолютном добре. даже у преподобного патера-астрофизика, принадлежностью к ордену иезуитов и стремлением к естественнонаучному объяснению и модернизации религиозных догм напоминающего Тейяра де Шардена, одного из столпов современного богословия: «И все же, о всевышний, в твоем распоряжении было столько звезд! Так нужно ли было именно этот народ предавать огню лишь затем, чтобы символ его бренности сиял над Вифлеемом?» («Звезда»).

Рассказ Артура Кларка принадлежит к довольно распространенному в антирелигиозной фантастике виду произведений — выполненным средствами научной фантастики парафразам тех или иных мифологем, рационально истолковывающим загадочное и потому служащее у церковников доказательством истинности религиозных догматов явление (в нашем случае это восход вифлеемской звезды в час предполагаемого рождения спасителя; думается, для читателей очевидно, сколь невысокую цену писатель дает за версию об участии бога в организации этого «чудесного» знамения). В сборнике компанию ему составляет рассказ современного фламандского писателя Хюберта Лампо «Рождение бога». Собственно, античный сценический принцип deus ex machina (бог из машины) в фантастике универсален и применяется на всех уровнях, начиная с буквальной реализации его в «Фабрике Абсолюта». Различие между «Рождением бога», с одной стороны, и «Ритуалом» Роберта Шекли и «Ремонтником» того же Гаррисона — с другой, состоит в том, что в первом действуют реальные персонажи земных религий или истории — герой «Рождения бога», землянин, невольный пришелец из далекого будущего своей планеты, работает под «Пернатого Змея» Кецалькоатля, полноправного члена пантеона, составленного в свое время индейцами Центральной Америки, в то время как его коллеги из «Ритуала» и «Ремонтника» только обживают космическую периферию и присваивают себе функции тамошних божков или духов, вызванных к жизни неистощимой фантазией авторов. Заметим, что общим законом во всех приведенных случаях выступает дотехническая стадия развития цивилизации аборигенов (хотя, строго говоря, в фантастических мирах религии и боги могут появляться и позже — вспомним хотя бы рассказ Саймака «Поколение, достигшее цели» и «Автомобилеизм» Туроне).

В отличие от них Сильвестро, герою рассказа итальянского писателя Примо Леви «Трудный выбор» все-таки «трудно быть богом». Этот рассказ стоит немного особняком в настоящем сборнике — в основном из-за того, что в нем автор переосмысливает средствами, которые ему предоставляет фантастика, сравнительно редко эксплуатируемое в жанре учение о карме [17] Карма — согласно религиозным учениям Индостана, автоматически действующий мистический закон, в соответствии с которым судьба живого существа в его последующих перерождениях, перевоплощениях определяется совокупностью личных стремлений, намерений, поступков. и сан-саре [18] Сансара — перевоплощение души или личности в процессе перерождений, переходов живого существа из одной телесной оболочки в другую, которое происходит по закону кармы. , составляющее ядро понятийной системы индийских религиозно-философских доктрин.

Запоминается, конечно, концовка рассказа:

«— Видите, сколько предстоит сделать, чтобы жизнь на Земле стала лучше. Но вас эти горести и беды не коснутся. Вам не придется с детства терпеть зло, ваша задача — одолеть его. Вместе с человеческим обликом вы получите и оружие, необходимое для борьбы со злом, оружие мощное и одновременно хрупкое — разум, смелость, терпение, жалость. Вы родитесь не таким, как остальные люди. Перед вами сразу откроются все двери. Вы будете одним из наших и продолжите дело, начатое уже давно. Вы не умрете. Когда истечет срок вашей земной жизни, вы, как и я и мои друзья, станете вербовщиком и будете искать тех, кто может и должен бороться со злом.

…После томительной паузы Сильвестро заговорил.

— Я принимаю ваше предложение. Но я хотел бы родиться по воле случая, как и все остальные, без изначальных преимуществ и поблажек. Иначе всю жизнь я буду чувствовать себя ловким пройдохой. Вы меня понимаете, не правда ли? Вы же сами сказали, что каждый человек — кузнец своего счастья. Так лучше самому ковать судьбу. Я предпочитаю сам создавать себя, лишь тогда мой путь будет единственно правильным. И лишь тогда тернистый путь человечества станет и моим путем».