Сергей Дубянский - Пятая жизнь

Правда, существовало еще одно тайное место, именуемое «сераль», о котором не знал никто, даже голова. Инквизитор создавал нечто подобное везде, где ему приходилось работать, и епископ не препятствовал этому, как, впрочем, и многому другому, допускавшему двоякое толкование с точки зрения Инструкции. Однако сам он, почитая более строгое отношение к христианской морали, не считал возможным не только посещать сераль, но старался даже не интересоваться, что там происходит.

— Ты знаешь, брат, — инквизитор налил вина, разложил на столе брынзу и куски вареного мяса, — что у ведьмы есть дочь? — он отломил изрядный кусок.

— Нет, — епископ уже забыл о ведьме и думал о том, как бы быстрее добраться до постели.

— Полагаю, необходимо завтра же доставить ее на допрос. Я не допускаю мысли, что она также не является ведьмой. Ядовитое семя должно быть искоренено полностью.

Епископ посмотрел на него осоловелым взглядом. Ему было все равно, что произойдет завтра — главное, на сегодня все их богоугодные дела завершены с честью.

— Брат, не обессудь, если я пойду, отдохну, — сказал он, — а завтра мы решим и этот вопрос.

— Во истину, праведные слова. После трудов во имя Господа нам всем положен отдых. Да благословит тебя Господь.

— Аминь, — епископ осенил крестным знамением себя, затем брата-инквизитора и поплелся в свою комнату, чтоб попытаться спокойно проспать хотя бы остаток ночи. Завтрашний день обещал быть не менее напряженным.

Инквизитор убрал остатки пищи и сладко потянулся. Несмотря на то, что время близилось к трем, он все-таки решил заглянуть к Марте. Дела сераля волновали его не меньше, чем выявление виновности ведьм.

Осторожно пройдя по знакомому полутемному коридору, он свернул совсем в другую дверь и оказался, вроде, в ином мире с ковром на полу, тяжелыми шторами и мягкими креслами. На стене висела картина, изображавшая Мадонну с младенцем, но ее не удавалось рассмотреть в темноте. Инквизитор просто знал, что она есть. На ощупь прошел через темную гостиную и тихонько открыл незапертую дверь.

— Марта… — позвал он, — ты здесь?

— Да, Ваша милость, — ответил женский голос так быстро, словно Марта не спала, ожидая хозяина.

— Я ненадолго, — инквизитор нащупал стул, который всегда стоял на одном и том же месте, — хотел узнать, как там наша маленькая Грета? Водила ли ты ее в камеру пыток, как я тебе приказывал?

— Да, Ваша милость. Я водила ее вчера вечером, когда Вы с монсеньером епископом изволили отдыхать.

— А рассказала ли ты ей то, что я велел тебе рассказать?

— Да, Ваша милость. Я сказала ей, что против нее имеются неопровержимые улики, касающиеся ее высказываний, порочащих имя Господа нашего, а также подозрения, касающиеся ее связи с дьяволом. Чтоб достоверно выяснить все обстоятельства дела, она должна быть подвергнута Испытанию. Я показала ей «испанский сапог», инструменты для клеймения каленым железом и «дыбу», рассказав, как все это применяется.

— А что она?

— Она плакала….

— Может, она размазывала слюни по щекам, как делают все ведьмы? — перебил инквизитор строго, — ибо, как сказано в пятнадцатом основании Инструкции: «…коли ты невиновна, пролила бы слезы. Если же ты виновна, то слез не лей».

— Я не знаю доподлинно… — пролепетала Марта, поняв, что сболтнула не то.

— Хорошо, рассказывай дальше.

— Тогда я сказала ей, что Вы своей милостью из уважения к ее семье и жалости к ней самой готовы, если не снять совсем, то задержать приведение в исполнение надлежащего приговора. Она сказала, что готова все отдать в благодарность за эту услугу, но у нее ничего нет, ибо она еще не перешагнула порог совершеннолетия. Тогда я сказала, что кое-что у нее все-таки есть и, если за этим придет господин, спасающий ее от костра, готова ли она отдать ему это ?..

— Надеюсь, она поняла, что речь идет не о лавке ее отца? — усмехнулся инквизитор.

— Ваша милость, — сказала Марта, — завтра, если Вы не будете работать столь усердно, как сегодня, и закончите пораньше, я снова отведу ее в камеру и более подробно расскажу об устройстве машин, даже покажу, как они действуют, не вкладывая, правда, туда человеческих органов. Думаю, после этого она готова будет исполнить все Ваши желания, потому что, в любом случае, они окажутся более приятными, чем противоположный вариант.

— Что значит, «в любом случае»?! — воскликнул инквизитор, — не забывай, Марта, кто ты и кто я! Как ты смеешь подозревать, что я могу совершить с ней нечто непотребное? Или забыла, как тебя собирались высечь на площади за кражу зерна? И кто тебя спас? При желании я могу все вернуть назад…