Игорь Поляков: Доктор Ахтин. Жертвоприношения

Зазвонил телефон. Подпрыгнув от неожиданности, капитан схватил трубку.

— Ну, что?

— Коля тоже заметил Парашистая и пошел за ним, — сказал сержант Барболин.

— Какой Коля? — недоуменно переспросил капитан.

— Парень из наружки, который присматривал за доктором Гринберг.

— Какого хрена он делает! Останови его!

— Не могу, — спокойно сказал сержант, — в сосновом бору спрятаться трудно.

— Твою мать! Если Парашистай уйдет, то я этого Колю сгною! — крикнул Ильюшенков.

Сержант отключился. Бросив трубку, капитан посмотрел на водителя и сказал:

— Давай быстрее! Уйдет ведь, сволочь!

Водитель, пожилой мужик со спокойным выражением лица, пожал плечами и кивнул. Нажав на педаль газа, он включил сирену и увеличил скорость до ста пятидесяти километров в час. Он не снизил скорость на железнодорожном переезде, поэтому их подбросило на рельсах.

Ильюшенков, даже не заметив этого, смотрел на ленту дороги, и снова и снова сжимал и разжимал кулаки. Осознание, что он ничего не может изменить, сильно угнетало его. Заметив придорожный указатель, он прочитал, что до санатория осталось еще пятнадцать километров.

Капитан схватил сотовый телефон и нажал на кнопку вызова.

Сержант ответил практически сразу.

— Я думаю, Парашистай заметил за собой хвост. Он сейчас на автостанции в поселке.

— Мы будем через десять минут. Делай что хочешь, но не дай ему уйти.

— Хорошо.

Сержант снова отключился.

Капитан сжал трубку, словно хотел её раздавить.

— Куда ехать? — спросил водитель. — Налево будет дорога прямо в санаторий, прямо — в поселок.

— Давай прямо. Сейчас он там.

Капитан считал секунды и смотрел на дорогу, словно пытался поторопить летящую с воем машину. Вдали показались первые дома.

— Нам надо на автостанцию, — скомандовал капитан, — выключай сирену.

Водитель выполнил приказ и стал постепенно снижать скорость. На территорию автостанции они въехали на скорости сто километров в час. Ильюшенков выскочил из машины и окинул взглядом пустую площадку перед зданием автостанции.

В этот момент зазвонил телефон.

— Где? — крикнул он в трубку.

— Я его взял, — сказал сержант Барболин спокойным голосом, — езжайте прямо по дороге к санаторию до края леса, там вас Коля встретит.

Головная боль. Очень сильная и мешающая думать. Она разрывает сознание и не дает мне ни одного шанса вспомнить, кто я и что произошло. Я медленно прихожу в себя и изо всех сил пытаюсь вспомнить.

Пока не получается.

Обрывки событий перемешались в памяти.

Женщина смотрит на меня. Её худое и изможденное тело обнажено. Она смертельно больна. Она что-то говорит, но я не слышу её голос. И я не хочу переспрашивать. Я знаю, что она обречена, и я не в силах помочь ей.

Наверное, я улыбаюсь. Это и есть ответ на вопрос, который не слышу.

Прости, но ничем не могу помочь.

Кто бы мне помог.

Боль, которая разрывает голову. Я ведь знаю, что боль нам дана, чтобы осознать всю тщетность стремлений к Богу.

Даже если я Бог, боль быстро и неизбежно вернет меня туда, откуда я вышел.

В бездну небытия и тишину пустых пространств.

Наверное, я открываю глаза. Хотя я не помню, как я их закрыл.

Худой женщины нет. На меня смотрит лысый мужик. Он спиной загораживает небо. Мне кажется, что я его где-то видел. Совсем недавно.

Мужик стоит и молчит. Может, я просто не слышу, что он говорит, но его губы не шевелятся, поэтому я думаю, что он молчит. Может быть, я что-то говорю, но он не отвечает.

Боль в голове не дает мне связно мыслить, хотя я уже начинаю понимать, что мне не повезло. Может, я упал и стукнулся головой?

Как бы то ни было, вследствие какой-то травмы я потерял сознание и сейчас головная боль мешает мне вспомнить, кто я есть.

Мужик поворачивает голову направо. И я вижу еще людей. Тоже мужчины.

Один из них, склонившись ко мне, что-то говорит. Я вижу это по губам, растянутым в довольной улыбке. Его голос долетает издалека, но я слышу его:

— Привет, Парашистай! Ну, вот ты и попался!

Я пытаюсь вспомнить, что означает это странное слово — Парашистай. Оно мне знакомо. Я даже на мгновение забываю про боль, так сильно мне хочется вспомнить.

И внезапно у меня получается.

Конечно же, парашистай — это жрец в Египте, который готовил тело умершего фараона к погребальной церемонии. Он готовил тело фараона, бога и человека, к вечной жизни.

Почему меня называют этим именем?

Боль в голове снова накатывает волной, и я на мгновение забываю о том, что вспомнил. Когда боль снова немного стихает, я хочу спросить, почему ко мне обращаются, называя этим именем. Но у меня не получается, потому что моё тело поднимают.