Алексей Федорочев - Видящий. Книга 2

— Отец Никандр слег, — проинформировал Григорий, когда стена эллинга скрыла нас от окон основного и гостевого дома.

— Долго он продержался, я думал, раньше сдастся.

— С ноября болеет, но все на ногах был, а сейчас слег совсем и, если верить тебе, то окончательно, — неуютный кусок берега чем-то приглянулся гвардейцу, и он, остановился, начав искать у себя во внутренних карманах пальто сигареты, — На, держи!

Оказалось, доставал он не курево, а с трудом согнутый толстый и плотный конверт.

— Что это? Очередные инструкции?

— Нет, твой и мой смертный приговор, если попадет не в те руки. Спрячь подальше, чтобы вообще никто не нашел. А лучше — ознакомься и уничтожь.

— И за что нынче смерть полагается? — поинтересовался я, аккуратно маскируя бумаги под рубашкой.

— Список агентов у твоих родственничков, состав отдела, еще кое-что…

— Не хило! Откуда дровишки?

— Почему дровишки?.. — не понимает Григорий мой очередной прикол-прокол, вынимая все-таки сигареты.

— Так на растопку камина потом пойдут! — выкручиваюсь я.

— А… в этом смысле… — бормочет он между затяжками, — Воспользовался моментом. У нас там сейчас такой бардак творится! Никто не понимает, что дальше с нами будет — управление-то под конкретного человека создавалось. Народ пока надеется, что Хозяин выздоровеет, но все равно усиленно хвосты чистят, концы подрубают, туда-сюда с бумагами носятся. А это вообще Хозяин лично мне поручил уничтожить. Все вынести, понятно, не мог, но кое-что прихватил, — несмотря на разочарование в идеалах, в Гришкином исполнении слова «хозяин» по-прежнему слышится заглавная буква.

— Не боялся подставляться?

— Если бы думал, что Он встанет, то даже и пытаться не стал бы, но сейчас почти все одаренные у него толкутся — пытаются вытянуть. У остальных своих дел по горло. Но домой везти не рискнул, кто знает, какие проверки будут. Замерз? — неожиданно спрашивает он, видя, как я натягиваю меховой воротник на уши — стоять на продуваемом берегу без шапки было некомфортно. А после вопроса — вообще передернуло, но не от холода, а от вспышки злости: где ж ты, орел степной, был, когда я боксерскую грушу по твоему приказу изображал? Настроение снова поползло вниз.

Неопределенно дергаю плечом, отмахиваясь от ненужной заботы.

— А их сиятельство вы уронили? С Лизаветой Михайловной? — ответ на этот вопрос безумно меня волнует, хочется понять реальные силы этого сохранившегося филиала Тайной канцелярии.

— Вот тут голову заложить не побоюсь — не наших рук дело! — твердо открещивается Григорий от моих подозрений, — Таких спецов у нас отродясь не было! Точнее, была одна группа, но несколько лет назад сгинула. Хозяин, помню, сам не свой почти полгода ходил, когда они исчезли, я тогда еще безвылазно в монастыре торчал, и тот период на моих глазах проходил. Но пропали они не у нас — за границей что-то готовили, с моей работой это было не связано, так что с подробностями — извини… А больше таких команд в управлении не имелось, так что точно не наши!

— Может, ты просто не знал всего?

— В Потемкинской группе я с самого образования управления состою, так что мимо меня такая акция не прошла бы — хоть краем уха, но услышал бы. Мы ж там все из доверенных — сотню раз проверенных, до спинного мозга преданных — о, почти стихами заговорил! — сам собой восхитился гвардеец, — Среди своих разговоры, хоть и не приветствуются, но все равно — все же люди. А тут все не в курсе были, друг у друга переспрашивали. И не притворялся никто, когда с людьми долго бок о бок работаешь — такое уже не скроешь. Так что, точно нет. А самое главное — реакция Хозяина, он в начале декабря уже довольно сильно болел, но уж радовался-то этому событию — не передать! Из комнат своих вышел и с нами всеми коллекционный кагор распивал. И я тебе точно скажу — была бы авария результатом его усилий, я бы понял.

— Странная тогда история с этим вертолетом.

— Странная, но не фантастическая. Падают периодически… — пожимает он плечами.

— Знаю, что падают, — хмуро отзываюсь, уж я-то это точно знаю… Но, вот, не верю я в естественные причины катастрофы, хоть режьте! А единственные подозреваемые оказались чисты. И не верить Осмолкину причин нет, я его слушаю . Моя методика гораздо точнее, чем общеизвестная среди одаренных. Той простейшей технике научил в октябре Бок, оказывается, ее только ленивый не знает. Лентяями в нашей компании оказались мы с Метлой, но она действительно несложная, так что освоили меньше, чем за десять минут, по-моему. И сразу же разочаровался: стопроцентно определить она может только грубую ложь, полутона остаются под вопросом. Я то же самое, и не трогая источник, по одной мимике без особого труда распознать могу. А вот придуманная мной техника, хоть и затратная в плане сил, но дает гораздо больше представления о подоплеке разговора. Так вот, повторюсь, когда Григорий утверждал, что его управа к аварии не причастна, он не врал. Сашину технику, приложив усилия, обмануть гвардеец смог бы, а вот мою — вряд ли.