Алексей Абвов - Посланник богини

Рано утром ещё до прихода клиентов… а как их теперь называть, попытался вывести трактирщика на откровенный разговор. Но тот так ловко выкручивался и юлил, что я быстро понял – платить он категорически отказывается. И даже взять на себя малую часть ответственности за дело опасается. Судя по косвенным намёкам, я вряд ли найду понимание и у других значимых персон города. Все ждут, пока кто-то сделает то, что всем нужно. Иначе бы давно подрядили кого-то для решения скользкого вопроса радикальным образом. Скверно. А как должен действовать настоящий вождь или сын вождя? Тех двух жирдяев однозначно в утиль. Против их существования выступает моё чувство прекрасного. А вот с их племенами нужно что-то придумать. Идея заявиться их новым вождём выглядит весьма привлекательно. Вот тогда отдельным хитрецам тут конкретно поплохеет. Пора начинать.

В этот раз жирдяи в пышных меховых одеяниях заявились жрать вместе с охраной. Шесть дюжих молодцев в меховых накидках на кожаных доспехах против меня одного. Я наблюдал за ними с приличного расстояния, определив, откуда они все такие красивые пришли. У них, оказывается, здесь свой маленький квартал из шести каменных домов за одним общим забором. Хорошо обустроились. Раскинул чувства, пытаясь натянуть их на тот квартал, ибо сквозь толстый камень ауры не просвечиваются. Кто-то там определённо остался, трудно определить кто и сколько. И ещё проявилось явственное чувство лёгкой опаски, предупреждая, что соваться туда без должной подготовки глупая затея. Нужно продолжить наблюдение, заодно одевшись поприличнее. В тёмных доспехах я смотрюсь на снегу, словно блоха на чистой тарелке. Мастер-оружейник меня сегодня ждёт, заодно подскажет, где здесь разжиться белой тканью. До темноты я привычно нарабатывал чёрную бронзу, старик же сгонял к своему знакомцу, притащив подозрительно лёгкий снежно-белый меховой костюм на взрослого мужчину. Чего было. Белые или хотя бы бело-серые ткани искать бесполезно, их никогда тут не видели. Денег… я так скоро разорюсь. Полторы сотни честных серебрух и это минимальная цена, о которой он смог договориться. Прельщает лишь заметный отклик при вливании в костюм силы. Проверка на затвердевание при ударе… провалена. Но сила куда-то расходуется. Помучив глаза, я всё же нашел множество встроенных в кожу и шерсть тонких плетений, ничего похожего в доставшейся мне памяти нет. Зато знаний хватит на переделку костюма под свой рост и размер вместе с доспехом. И пусть кто-то терпеливо ждёт моего возвращения, волнуется, мёрзнет. На дворе приличный морозец с порывами колючего ветра. Я им глумливо посочувствую.

За ночь сделал лишь малую часть дела, слишком сложно резать кожу, сохраняя и удерживая целостность встроенных в неё плетений. Обрезки кожи тоже пойдут в дело, из них нужно пошить капюшон и маску для лица. Чтобы на снегу увидели лишь очередной сугроб вместо человеческого тела. Старик был даже рад, что я остался у него пересыпать день. Нравилось ему моё молчаливое общество. Может, он видел во мне возможного наследника, продолжателя дела жизни? Я просто боялся его о том спросить. Одного случайно вылетевшего слова хватит убить робкую надежду, что в его возрасте чревато. А он мне пока нужен. Разузнал у него подробности о заинтересовавшихся мною вождях и их племенах. Они демонстративно игнорировали его мастерскую, ибо им хватало своего оружия, а все излишки они перепродавали таким же дикарям. Торговали напрямую с республиканцами, да и уходящие с караванами купцы часто останавливались около их стойбища, скрытно догружая телеги. То есть они тут не сами по себе, а в сложившейся годами системе тайной торговли чем-то запретным. Крепко повязаны с ней важные люди. И тут появляюсь я такой красивый весь в белом. Хоть в пещерах прячься. Если сейчас отступлюсь – себя перестану уважать. С этой мыслью продолжил аккуратно перешивать меховой маскхалат.

Утром старик принёс известия о появлении в поселении множества вооруженных дикарей. Пока те ведут себя сдержанно. Ходят, чего-то высматривают. Или ищут кого. Но местные уже обеспокоились, готовясь защищать собственное добро. Сунулись к фактории республиканцев, вдруг те в курсе творящейся суеты, а там пусто. Все ушли через ход под горами на другую сторону хребта, оставив только голые камни. Даже стёкла из окон забрали. Впрочем, подобное уже бывало в холодные зимы. Сейчас же пика до холодов ещё декады три, настоящая зима только началась. Беспокойство жителей усиливалось. Все дружно забаррикадировались по своим домам и ждут возможного нападения. В своём доме, говорят, и стены помогают. Старик облачился в свою старую наёмничью броню, повесил на пояс две ухватистых палицы и короткий клинок. Ждём гостей. Я же снова завалился спать, когда начнётся – меня разбудят. Выспался хорошо к самой темноте, нас опять все подло проигнорировали. Старик сильно вымотался и перенервничал, сменил его на дежурстве, продолжив монотонное занятие. Постепенно я приловчился, и дело пошло быстрее. Штаны полностью готовы, меховые накладки на сапоги тоже. Проверил – сидят удобно. У куртки осталось укоротить правый рукав и пришить готовый капюшон. Маска для лица выкроена из лоскутков. Прихватив их нитками, намочил кожу, наложил на лицо и подал силу из источника. Швы быстро срослись в единый кусок, форма удачно повторила мою физиономию. Посмотрелся в отражение на полированном медном топоре. Едва выделяются только прикрытые мехом узкие щели для глаз. Продолжим. За спокойную ночь дежурства окончательно доделал костюм, приведя его в идеальное состояние насыщением силы. Наконец-то разобрался и в работе встроенных плетений. Помимо поддержания целостности и обогрева владельца, они обеспечивали эффект дополнительной маскировки, мех практически сливался со снежной поверхностью. Как именно это работало, я не смог разобраться. Лёгкое движение силы и окрас меха полностью меняется вместе с изменением внешней фактуры. Даже подумал, что этим свойством изначально обладал ещё живой носитель шкуры. Снова долго смотрелся в отражение, ища очевидные изъяны получившейся маскировки. В снегу вряд ли кто заметит, разве только по ауре отследят. Но я уже догадался – сходными талантами здесь владеют считанные единицы. И то, наверное, больше рассказывают, чем реально владеют.