Александр Меньшов - Пройти лабиринт

— Я хотел бы послушать, — Андрей сменил позу. — Что же окружающие такого обо мне знают?

— Кого вы ищете? — Лорхен поставила бокал на стол и наклонилась к Андрею.

— Своего брата. А что?

— Психологи утверждают, что все наши действия, человек, так сказать, оправдывает в своих же глазах. К примеру, ответьте мне: отчего закинули ногу на ногу?

— Мне так удобно сидеть.

— Скрещенная поза говорит о «закрытости»…

— Дорогая моя Лорхен, позы есть позы. Они могут носить как показательный характер…

— Вот вам и ответ! — улыбнулась Лорхен. — В любом случае, вы находите оправдание своим действиям, скрывая от собеседника истинную природу вашего эмоционального состояния.

— Хорошо, допустим. Все равно я не вижу, как связаны между собой поиски моего брата и…

— А тем и связаны. Брат это всего лишь оправдание ваших действий.

— И что же я ищу на самом деле?

— Вопрос надо ставить по-другому: кто вы на самом деле?

— Что? — не понял Андрей.

— Вы когда-нибудь задавались этим вопросом?

— Ну… трудно сказать… очень редко. А что?

— Игнисомы не для того пригласили вас сюда, чтобы помочь найти вашего брата, как вы в тайне надеетесь.

— Интересно-интересно. И для чего?

— Они ждут своего Принцепса. Вы ведь потомок… — тут Лорхен осеклась, явно скрывая что-то.

Андрей напрягся. Очевидно, кто-то в нем пересилил на секунду-другую Андрея, потому как Лорхен вдруг отпрянула назад.

— Принцепса? — гортанным голосом проговорил он, ощущая, как пересыхает во рту от волнения.

— Да. Им необходим censura morum — «надзор за нравами».

— Я — человек, а не джинн.

— Одно другому не мешает. Может вы аватар их очередного Принцепса… Были же, к примеру, в индуизме одними из ипостасей бога и человеколев Нараси?мха, и тысячеголовый змей Ана?нта-ше?ша и вепрь Вараха, — не понятно, то ли Лорхен так шутила, то ли говорила серьезно. — Разве так важна форма «учителя просветления»?

— А где же их бывший Принцепс? — тихо спросил Андрей.

Лорхен не ответила. Глаза ее сузились и она «закрылась». Защита ее была не слабая, но при желании можно было взломать и её. Правда, все могло бы кончиться очень плохо.

— Откуда вы, Лорхен? — сменил тему Андрей. Велор в нем снова лег дремать. — Вы ведь не человек.

— Я такой же хомо, как и вы, как и Игорь.

— Хомо? — усмехнулся Андрей, понимая подоплеку сказанного.

— Хомо, — кивнула Лорхен. — Правда, во мне слились как кровь первых людей, так и кровь эллу…

— Не слышал о таких.

Лорхен снисходительно улыбнулась:

— Их порой называют еще альвами, туатами, фейри… Неужели не знаете?

— Нет, не слышал, — не понял Андрей, хотя чувствовал подвох.

— Считайте, что мы одна из инвариантных ветвей рода хомо.

— А ваш спутник Игорь?

— Он — человек. Из вашего мира.

— Не похож он на человека…

— У него своеобразное терминальное состояние. Скоро это пройдет.

— И кем же он станет? Альвом? Или этим… туатом? — вспомнил Андрей мудреное слово.

— Когда я его встретила — у него уже началась фрустрация сознания. Я лишь изменила потоки витальности. Он, конечно, не находится в самадхи, как вы…

— Он что же — мертвый?

— Его жизнь замедленна.

— Зачем вы это сделали?

— Он мне необходим.

— А что потом?

— Потом? — Лорхен подняла свой бокал и выпила остатки вина. — Потом как у всех…

Игнисомы появились через час. Их было четверо.

А Лорхен и Игорь к этому времени ушли. Андрей встал из-за стола и подошел к обрыву.

Был ли он равен «архитекторам» — было еще не известно. Но те запасы дремлющей силы, которые имел Велор, пожалуй, могли бы дать шанс потягаться с любым из них.

«Эх, вырастил, так сказать, Принцепса сам из себя. — Андрею от этой мысли стало смешно. Он никогда не думал, что сменит дьявола на его посту. — Но я ведь еще человек. И чту законы морали своего мира, а не мира игнисомов».

Хотя с другой стороны он ведь и не знал законов их этики…

Ординатор Альфа вызвал ее к себе впервые. Лорхен видела его только несколько раз, да и то, можно сказать, мельком. А тут вдруг личная аудиенция.

Альфа казался более мягким и «приземленным», чем «богоподобный» Омега. И голос его не разносился, подобно иерихонским трубам. Но вместе с тем, Альфа пугал. Было в нем что-то чуждое.

Когда Лорхен вошла, он преобразился в какого-то старенького человечка, и мастер-инженер вдруг вспомнила, где видела его: это был Старичок-Боровичок. От столь неожиданного открытия Лорхен бросило в холодный пот.