Владимир Прягин - Корпункт

— Д-да, провожу. Пойдёмте, Иван…

По улицам разливался медный закатный свет. Прохожих стало заметно больше — кто-то возвращался со службы, кто-то совершал моцион. Даша указала на один из домов:

— Квартира вон там, на третьем этаже. А сама Александра Андреевна живёт дальше, у неё свой особняк, отдельный.

— Сдача квартир — это её бизнес?

— А? Я не поняла!

— Ну, в смысле, чем она вообще занимается?

— Родную речь ведёт в школе, я у неё училась…

— И до сих пор побаиваетесь?

— Немножко. Она меня ругала и говорила, что я ленивая…

Особняк, само собой, не дотягивал до виллы с Рублёвки, но всё равно как-то не очень вязался с образом российской училки. Калитка не запиралась — гости беспрепятственно прошагали по каменной дорожке к крыльцу. Иван постучал и покосился на свою спутницу — та, кажется, мучительно боролась с желанием спрятаться ему за спину.

Дверь отворилась.

Взгляд у хозяйки и правда оказался неласковый, прямо-таки стальной. Сразу чувствовалось — да, с этой не забалуешь. Возраст — отнюдь не дряхлый, не предпенсионный даже; тётка была едва ли старше Ивана. Фигуру имела, что называется, на любителя — слишком высокая, тощая, плоскогрудая. В той России вполне сошла бы за уморённую диетами манекенщицу — если, конечно, абстрагироваться от хищной физиономии. Надеть на голову бумажный пакет и пинком — на подиум…

Пока он предавался этим глубоким мыслям, Даша пискнула голосом нашкодившей младшеклассницы:

— Здравствуйте!

— Здравствуй, Дарья. В чём дело?

— Добрый вечер, — подключился Иван и назвал своё имя. — Простите за беспокойство, Александра Андреевна. Я приезжий, а Даша мне подсказала, что вы сдаёте жильё.

— Сдаю, но оно подходит не всем, — отрезала тётка. — Как долго вы намерены пробыть в городе? В каком качестве?

— Год. В газете буду работать.

«Да ну на…» — примерно так он истолковал выражение, появившееся на лице у хозяйки. Его нездешний прикид, однако, всё-таки убедил её, что вопрос достоин внимания:

— Проходите. Ты, Дарья, тоже зайдёшь?

— Н-нет, мне пора уже… До свиданья, Александра Андреевна…

Белобрысая проводница с видимым облегчением соскочила с крыльца и ретировалась. Хозяйка, проводив её взглядом, сказала-лязгнула:

— Хорошая девочка. Но не очень усидчивая.

Иван переступил порог — и пошатнулся как от удара.

Удар этот воспринимался не на физическом, а на каком-то другом, внечувственном, уровне. Словно открылся шлюз, и разум захлестнуло клейкой волной, несущей символы, знаки, образы. Даже воздух превратился, казалось, в кисель из мельчайших информационных пакетов, разваренных до полной бессмыслицы, и сознание залипало в этой тягучей массе, отказываясь работать.

За счёт чего получилось вынырнуть, он не понял и сам. Включился инстинкт, запрятанный так глубоко в подкорке, что прежде Иван о нём не догадывался. Поток бессистемных данных, процеженный этим инстинктом-фильтром, утратил свою липкую силу, а несколько мгновений спустя и вовсе сошёл на нет. Мозг заработал трезво и чисто, как сервер, отбивший DDoS-атаку.

Хакерская аналогия, впрочем, была не совсем корректна — волна, ошеломившая гостя, не являлась целенаправленной каверзой. Иван это понял, едва сознание прояснилось. Жаль только, что понимание трудно было облечь в слова, — он просто не знал подходящих терминов.

Подсказка пришла со стороны хозяйки:

— Прошу прощения за дискомфорт. Вы, похоже, ещё не совсем акклиматизировались, а в доме уплотнён магический фон. К сожалению, фон этот, хоть и без злого умысла, оказался несколько негативным. Причина — мой явный скепсис в отношении вашей миссии.

— Надо же… — Иван хмыкнул. — А вы, Александра Андреевна, откровенны.

— Да, я предпочитаю говорить прямым текстом. И полагаю это качество обязательным для любого словесника.

— И чем же ваш скепсис вызван, можно спросить?

— Я изначально была против того, чтобы отдавать иноземцу нашу газету. Коннотации, привнесённые из вашего сегмента реальности, могут оказаться неуместными, а то и попросту вредными. Попечительский совет, однако, отверг мои аргументы.

— М-да… Похоже, насчёт квартиры я сунулся не по адресу. Ладно, пойду тогда, извините за беспокойство…

Хозяйка поджала губы:

— Иван Егорович, мои личные антипатии в данном случае не являются решающим фактором. Да, не буду скрывать — в моём лице вы получите скрупулёзного и, при необходимости, беспощадного критика. Но судить о результатах вашей работы я смогу лишь после того, как эти результаты появятся. Надеюсь, они всё же будут приемлемы. И не хочу, чтобы бытовые проблемы отвлекали вас от главного дела.